Помещица которая издевалась над крепостными. Кровавая барыня: подлинна история деяний Салтычихи шокирует кровавыми фактами. Начало кровавой тропы
Смело можно назвать серийным убийцей. Считается, что она причастна к смерти 138 крепостных, часть из которых она заморила лично, другие были убиты по ее распоряжению. Следствию, которое длилось целых 8 лет, удалось доказать, что она виновна в кончине 38 человек из этого списка, однако и того было достаточно с лихвой, чтобы приговорить дворянку из знатного рода к публичному позорному наказанию и пожизненному заключению. О ней ходило множество слухов: поговаривали, что Салтыкова купалась в крови молодых девушек и ела жареных младенцев.
Дело Салтычихи стало, в своем роде, знаковым для российской судебной системы. Этот показательный процесс должен был продемонстрировать дворянству и сильным мира сего, что при новой матушке все теперь будет по-другому, и правосудие, мол, чинов не разбирает. Конечно, это было немножечко фарс и немножечко лукавство — расследование преступлений Салтычихи получило ход исключительно благодаря тому, что двум крестьянским мужикам чудом удалось донести свое послание непосредственно до императрицы. Ну, и, конечно, это был совершенно вопиющий случай. или случайно прибить крепостного помещикам случалось частенько, но вот сознательно сжить со свету четверть своих душ — нет.
Дарья Николаевна происходила из старинного дворянского рода. Ее дед, Автоном Иванов, был думным дьяком при и сумел сколотить внушительное состояние — он владел крупным капиталом и 16 тысячами душ. Юную Дарью выдали за представителя не менее славного и знатного рода — Глеба Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка. Кстати, другой представитель ветви Салтыковых, Сергей Васильевич, был первым фаворитом Екатерины II (поговаривали даже, что он являлся настоящим отцом ).
В браке Салтыковы успели родить двух сыновей, но вскоре муж скончался. Дарья осталась вдовой в 26 лет. Правда, вдовой довольно богатой. После смерти супруга она стала распорядительницей поместий в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, а также владелицей немалого состояния. Крепостных душ у нее насчитывалось 600 человек.
Это была обыкновенная молодая женщина, очень набожная, но при этом вполне себе светская — у Дарьи было множество «полезных» знакомых, с которыми она поддерживала дружеские отношения. Много денег Салтыкова жертвовала церкви, сама же раз в год ездила на богомолье к той или иной святыне. К сожалению, о внешности Салтыковой нам почти ничего не известно, а все полотна, которые называют ее портретами, на самом деле представляют совсем других женщин.
Этот портрет обычно выдают за изображение Салтычихи, но это не она. (wikipedia.org)
Леди Макбет Мценского уезда
Неизвестно, в какой именно момент Салтыкова из рядовой помещицы превратилась в изощренного убийцу. Понятно лишь, что до овдовения эти наклонности не проявлялись.
Преследованиям Дарьи подвергались, за редким исключением, молодые девушки. Позже это навело исследователей на мысль, что она, возможно, была латентной гомосексуалкой. Незадолго до смерти все они, как правило, поступали на службу горничными непосредственно в барский дом. Поводом для жесткого избиения и пытки служило «халатное» отношение к своим обязанностям: плохо вымытые полы, остывший кофе, небрежно заправленная постель.
Салтыкова могла долго наблюдать за тем, как девушка моет пол, а затем, если находила малейшую оплошность, стегала прислугу розгами или била тем, что попадется под руку, — скалкой, поленом или просто кулаками. Так произошло с крепостной по имени Катерина Семенова, которую Салтычиха забила до смерти плетью и батогами.
Избиение батогами. (wikipedia.org)
Пытала своих жертв Салтычиха долго и с наслаждением — наказание могло растянуться на сутки. Если помещица уставала наносить удары, она поручала это своим «поверенным» из крестьян, так называемым «гайдукам», которые добивали жертву. Наблюдая за исполнением приказа, она могла «подбадривать» их заверениями, что ни им, ни ей за это ничего не будет. Одним из излюбленных способов пытки у Салытковой было прижигать провинившимся девкам уши горячими щипцами. Кроме того, она голыми руками вырывала у них клочья волос, а однажды и вовсе свечой подожгла девке косы, а после приказала добить ее. Тело несчастной после вынесли в гробу на мороз, а на грудь положили ее новорожденного ребенка, который замерз насмерть. Еще одна девушка по приказу Салтыковой была загнана в пруд, где должна была стоять по горло в воде. На дворе был ноябрь — через несколько часов она скончалась.
Екатерина II, получившая донос о «смертоубийственных делах»
Несмотря на то, что до отмены крепостного права было еще 100 лет, крестьяне, в общем-то, могли пожаловаться на своеволие помещика. Но это в теории. На практике такие дела очень редко рассматривались судом, а крепостных обвиняли в оговоре хозяина и жестоко наказывали. Тем не менее, за пять лет, в течение которых Салтычиха учиняла зверства, крепостные составили на нее 21 жалобу. Все эти истории «замяли» — о доносах компетентные органы сообщали самой помещице, а она откупалась деньгами или же просила помощи у своих всесильных знакомых. Таким образом, Салтычиха считала себя абсолютно неприкосновенной. Все изменил случай. Двое крепостных, Емельян Ильин (один из ее «гайдуков») и Савелий Мартынов, решили дойти с жалобой прямо до императрицы. Ильин потерял трех жен, одну за другой, все они скончались под пытками помещицы. Мужчины решились на побег, и в начале июня 1762 года прибыли в Петербург. Неизвестно, каким образом им удалось найти человека, который, во-первых, имел доступ во дворец, а, во-вторых, согласился выполнить просьбу и передать жалобу, но дело все-таки было сделано. Каким-то чудом «письменное рукоприкладство» доставили прямо Екатерине. В заявлении говорилось, что Мартынову и Ильину известны «за своей хозяйкой Дарьей Николаевной Салтыковой смертоубийственные дела». Они указали, что с 1756 года ею было погублено более 100 человек. Крепостные просили у Екатерины не выдавать их хозяйке, так как по возвращении им неминуемо грозила смерть, а также защитить всех ее крестьян от издевательств.
В июле 1762 года, то есть уже после того, как жалоба достигла императрицы, Салтычиха расправилась со своей последней жертвой. Крестьянку Феклу Герасимову жестоко избили, а затем, еще живую, отправили в село Троицкое, где ее должны были похоронить. Староста, который до этого момента беспрекословно выполнял приказы барыни, увидев состояние девушки, повез Герасимову обратно в Москву, но в дороге несчастная скончалась. Он привез труп в канцелярию московского гражданского губернатора, был вызван врач, который зафиксировал, что на теле женщины имеются многочисленные следы телесных повреждений. Однако и после этого шумиху поднимать не стали, а повелели отвезти тело обратно в Троицкое и предать земле.
Тем временем Екатерина приказала дать делу ход: из ее канцелярии донос отправился на рассмотрение в Правительствующий Сенат, а затем попал в Москву, в юстиц-коллегию. Вести расследование поручили надворному советнику Степану Волкову — человеку скромному, не имевшему высоких покровителей или серьезных связей. Ему дали помощника — молодого князя Дмитрия Цицианова. Им вдвоем удалось распутать это дело и вытащить на свет Божий правду о лютой помещице и ее окружении — помимо убийств крепостных всплыли также эпизоды с дачей взяток высокопоставленным лицам.
Волков и Цицианов начали с изучения счетных книг Салтыковой, а также пытались разговорить ее крепостных, но это им удалось не сразу. Крестьяне отпирались от дачи показаний, так как боялись прогневать хозяйку. Ситуация изменилась, когда следователи получили разрешение взять Дарью Николаевну под стражу. В январе 1764 года ее отстранили от управления имуществом и деньгами, а в феврале взяли «под караул». Волков сообщил, что к ней будет применена пытка. На самом деле разрешение пытать подозреваемую получено не было — Екатерина запретила использовать этот метод, однако допускала возможность запугивать арестованных. К Салтыковой приставили священника, который должен был уговорить ее сознаться в содеянном. Однако за целый месяц ему не удалось убедить Дарью заговорить — она утверждала, что дворня ее оговорила, и вины за собой не признавала.
Тогда следователи решили надавить на нее по-другому. 4 марта 1764 года Салтыкову под конвоем доставили «на пытку». Но пытали не ее: на глазах у женщины истязали другого человека, некоего преступника. Волков рассчитывал, что показательная экзекуция напугает Дарью, и она наконец сознается в содеянном. Однако пытка не произвела на нее никакого впечатления — Салтыкова оставалась спокойной на протяжении всего процесса.
Салтычиха. (wikipedia.org)
Тогда Волков решил устроить повальные обыски в имениях помещицы — всего было опрошено около 130 человек, среди которых была и дворня, и соседи, и местные священники. Всплыли подробности и детали: имена убитых, обстоятельства, при которых были совершены преступления, а также стало известно, кому и сколько давала «на лапу» Салтыкова, чтобы прикрыть свои делишки. Крепостные теперь охотнее шли на контакт со следователем, так как знали, что их барыню уже содержат под арестом.
Волкову и Цицианову удалось составить список крепостных, чья судьба была под вопросом. Всего таких было 138 человек. Часть из них числилась «умершими от болезней», другие были записаны как отсутствовавшие по непонятной причине, некоторые считались беглыми. Во время следствия всплыл также еще один любопытный эпизод — покушение на убийство дворянина. Салтыкова какое-то время состояла в любовных отношениях c инженером Николаем Тютчевым, дедом поэта Федора Тютчева. Он, однако же, предпочел в итоге жениться на другой женщине, не выдержав буйного нрава Дарьи Николаевны. Последняя пришла в ярость и решила убить бывшего возлюбленного вместе с его молодой женой. Она дважды отправляла своих крестьян с приказом заложить бомбу в их доме, однако те так и не решились этого сделать: за убийство дворянина их абсолютно точно ждала смерть. В третий раз она послала одного из своих подручных подловить Тютчева на пути из дома и забить до смерти, но план снова провалился: кто-то из крепостных предупредил мужчину о готовящемся нападении.
Дарья Салтыкова — «мучительница и душегубица»
Наконец, весной 1765 года следствие было завершено — ожидалось решение Сената. Вина Салтыковой была безусловна и очевидна, однако приговор был под вопросом. Меру наказания должна была определить сама императрица. Екатерина переписывала текст приговора множество раз и окончательный вариант направила в Сенат только 2 октября 1768 года. В документе Салтыкову называли «мучительницей и душегубицей», «уродом рода человеческого» и другими нелестными словами. Помещицу лишили дворянского звания и приговорили к часу «поносительного зрелища», во время которого она должна была стоять, прикованная к столбу, с табличкой «мучительница и душегубица». Екатерина, однако, решила не выносить смертный приговор, вместо этого Салтыковой предстояло остаток жизни (а ей на момент вынесения приговора было всего 38 лет) провести в темнице, без света и права общаться с кем-либо, кроме монахини и караульного. В качестве демонстрации особого, личного отвращения к преступнице Екатерина повелела лишить Салтычиху звания «женщины» и именовала помещицу местоимением «он».
11 лет провела Салтыкова в своей темнице — это было крошечное помещение на территории монастыря. Высота потолка была около двух метров, но камера находилась ниже уровня земли, а потому свет туда не проникал. В 1779 году ее переселили в каменную пристройку, где условия были несравненно лучшими — во всяком случае там имелось окно. Кроме того, ей было позволено общаться с «визитерами» — посмотреть на изуверку было много желающих.
Ходили слухи, что она, сидя под стражей, вступила в любовную связь с одним из охранявших ее караульных и даже родила от него ребенка. Но эти сведения не нашли никакого подтверждения.
Салтыкова дожила аж до 1801 года, так что можно только гадать, насколько суровыми на самом деле были условия содержания. Ее похоронили на кладбище Донского монастыря, на участке, который она приобрела еще до ареста и заточения. Вместе с ней похоронен и ее старший сын, скончавшийся также в 1801 году.
САЛТЫЧИХА (САЛТЫКОВА ДАРЬЯ НИКОЛАЕВНА)
(род. в 1730 г. – ум. в 1801 г.)
Московская барыня, «мучительница и душегубица», уморившая более 100 своих дворовых девок и наводившая своими зверствами ужас на всю округу. Ее имя стало нарицательным для определения бессмысленной жестокости.
Дарья Николаевна Иванова родилась в 1730 г. в семье дворянина. Выйдя замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, она родила двоих сыновей, а в двадцать шесть лет после смерти мужа осталась владелицей 600 крепостных душ и поместий в Вологодской, Костромской и Московской губерниях. Жизнь вдовы проходила в московском доме на Сретенке и в поместье Троицкое, где и происходили все кровавые события. За 7 лет Салтычиха замучила до смерти более 100 человек, в основном женщин, в том числе двух 12-летних девочек. Источники приводят разные цифры: от 120 до 139 человек, – из них 38 убийств доказанных.
Сегодня трудно удивить убийствами женщин и детей, пытками, масштабами казней. Вряд ли и во времена Салтычихи это было необычным делом. Тем не менее подмосковную мучительницу можно поставить на уровень печально известного графа Дракулы. Если в случае с последним поражает, парализует масштабность и настоящая потусторонность злодеяний, абсолютное зло – зло в чистом виде, – то в случае с Салтычихой вызывает ужас абсолютная грязь и тупость. В патриархальном подмосковном имении, благословенном и хлебосольном, в московском барском доме с самоварами, лапшой и походами в церковь молодая, здоровая, тупая барыня, не умеющая ни читать, ни писать, при полном попустительстве окружающих от скуки убивала ни в чем не повинных молодых женщин, девушек и девочек.
Пытки длились долго, смерти приходилось ждать часами, иногда несколько дней. Одну крестьянку после избиений загнали в пруд по горло (в ноябре). Через несколько часов ее вывели и добили, а труп бросили под окна Салтычихи. На труп матери «подельники» бросили живого младенца. Ребенок также умер не сразу. Современные психотерапевты и психиатры, будь у них чуть больше сведений о детстве и юности Салтычихи, наверняка нашли бы причины ее патологического поведения, объяснив его какой-либо болезнью. Однако факты говорят, что и Салтычиха, и нынешние изуверы вроде Чикатило, и следователи НКВД времен Сталина, и просто палачи обладают, как правило, редкостным здоровьем, живут до глубокой старости, даже в тюрьмах, и до самой смерти сохраняют ясный ум и ни в чем не раскаиваются. И до моратория на смертную казнь серийных убийц не казнили, не казнили и Салтычиху. Похоже, что все они знали, что будут жить долго.
В пытках и убийствах Салтычиха изобретательности не проявляла. Обычно она нападала на девок в то время, когда они мыли полы или стирали. Избивала их поленом, валком, утюгом, а когда уставала, гайдуки по ее приказу вытаскивали жертву во двор и пороли. При особом «вдохновении» Салтычиха привязывала жертву голой на морозе, морила голодом, обливала кипятком, выжигала волосы и вырывала уши раскаленными щипцами. В ее «команду» входили 2–3 гайдука, конюх, дворовая девка Аксинья Степанова и «поп». В материалах следствия говорилось просто о «попе». В те времена смерть официально удостоверялась священником или полицией при экстраординарных случаях. Видимо, Салтычиха имела своего священнослужителя, чтобы покрывать преступления. Но не только он – ее покрывали все. Как сказал один крепостной Салтычихи на следствии, если бы ей не дали распуститься, то ничего бы она и не совершила. В России жестокость помещиков по отношению к крепостным была обычным делом. Каждая губерния, каждый уезд, имел своего местного тирана. Поэтому понятно, почему москвичи и жители окрестных деревень, передавая из уст в уста жуткие слухи, ничего не предпринимали. Разгулу Салтычихи способствовали также полицейские и судейские чиновники, которые за взятки не давали законного хода жалобам на барыню, а самих жалобщиков возвращали помещице для расправы. Можно даже предположить, что Салтычиха имела покровителей при дворе.
Но не все так просто. Исследователи зверств Салтычихи обычно отводили ее крепостным роль бессловесных жертв, а это не совсем так. И до Степана Разина, и после Пугачева крестьяне отправляли на тот свет своих помещиков, жгли и грабили имения, пускались в бега. Управлялась крепостная Россия не помещиками и даже не их управляющими, а деревенскими старостами, которые сами были крепостными. Практически не было старосты без стандартного набора грехов – порча девок, поборы в свою пользу, воровство, отправка в солдаты неугодных, пускание по миру непокорных. И Троицким правила не людоедка Салтычиха, а крепостной староста Михайлов.
Когда Салтычиха прислала в село труп замученного ею крестьянина Андреева, чтобы захоронить без церковного и полицейского освидетельствования, Михайлов быстро разобрался в юридических нюансах и понял, что окажется виноватым. Он не только не захоронил труп, но и запретил это делать кому бы то ни было.
Гайдук Богомолов, что привез труп, тоже испугался последствий и поехал в Москву в Сыскной приказ с жалобой на барыню. Пришлось Салтычихе для того, чтобы замять дело, обратиться к чиновнику полицейской канцелярии Ивану Ярову. Тот провел разъяснительную работу с Михайловым, и староста, убедившись, что он сам вне подозрений, дал ложные показания. Дело закрыли.
Другой пример: «безутешная вдова» имела многолетний роман с землемером Тютчевым. Когда ее взяли под домашний арест, любовь прошла и Тютчев женился на простолюдинке. Салтычиха предательства не простила и устроила два заговора с целью убийства и бывшего любовника, и его жены. Оба заговора провалились, так как гайдуки не собирались их исполнять. У неграмотной Салтычихи были грамотные крепостные: они спокойно забивали до смерти безответных девушек, но понимали, что убийство дворянина, государственного чиновника – это уже совсем другое дело.
Пока Салтычиха занималась пытками, дворовые подельники ее же обворовывали. Староста Михайлов шантажировал крестьян, он всегда мог отправить женщину из неугодного дома на мытье полов к барыне. Даже соседям-помещикам, вольно или невольно, была выгодна Салтычиха. На ее фоне они для своих крепостных были просто ангелами. Кровь невинных жертв прямо или косвенно была на многих. Это понимали следователи, занимавшиеся делом Салтычихи.
Это один из немногих случаев в истории российской юриспруденции, когда дело, имевшее политический подтекст, было расследовано полностью и объективно, а все виновные понесли наказание, включая государственных и полицейских чиновников. На то были свои причины. На российский престол взошла Екатерина II. Молодая царица и ее окружение, прежде всего граф Орлов, пытались провести прогрессивные реформы. Екатерина хотела завоевать любовь народа и делала все, чтобы русский народ видел в ней заступницу, справедливого монарха.
Летом 1762 г. крестьяне Савелий Мартынов и Ермолай Ильин (у последнего Салтычиха последовательно убила трех жен) бежали в столицу и подали императрице жалобу на барыню. Можно только представить, сколько мужества потребовалось для того, чтобы решиться на этот шаг. Екатерина II прореагировала немедленно. Высокопоставленные чиновники прибыли в Москву и взяли Салтычиху под домашний арест. Императрица держала расследование на личном контроле.
17 мая 1764 г. на Салтычиху завели уголовное дело. Целый год два следователя работали в Троицком и на Сретенке. Из тайников Сыскного приказа были подняты жалобы и показания крестьян. Они стали приговором для многих чиновников-мздоимцев. Екатерина II не жалела ни сил, ни средств для полного расследования дела. Для нее это было важно по многим причинам. Дело Салтычихи было хорошим поводом для проведения кадровых чисток и перестановок в полиции и государственном аппарате в целом. На этой волне можно было провести ряд прогрессивных реформ и преобразований, одновременно продемонстрировав миру лучшие качества новой императрицы. Была и еще одна причина, лежавшая на поверхности. Нетрудно представить, как относилась патриархальная Москва к новой столице, к ее западным нововведениям, идеям, да и всем жителям Петербурга. Дело Салтычихи дало законный повод заменить «старую гвардию» на лояльных управленцев. Одновременно Екатерина II завоевала симпатии москвичей, показав на деле способность бороться с мздоимством, жестокостью, рутиной. Матушка-царица проявила заботу о народе и его правах.
Следствие длилось 6 лет. Салтычиха была признана виновной и приговорена к смертной казни. Все чиновники-мздоимцы, покрывавшие убийцу, были лишены званий, имущества и отправлены в ссылку. Сообщники Салтычихи – крестьяне, дворовые люди и «поп» – по приговору юстиц-коллегии были наказаны кнутом с вырезанием ноздрей и сосланы в Нерчинск на вечные каторжные работы.
«1. Лишить ее дворянского звания и запретить во всей нашей империи, чтоб она никогда никем не была именована названием рода ни отца своего, ни мужа.
2. Приказать в Москве вывести ее на площадь и приковать к столбу и прицепить на шею лист с надписью большими словами: «Мучительница и душегубица».
3. Когда выстоит час она на сем поносительном зрелище, то, заключена в железы, отвести в один из женских монастырей, находящийся в Белом или Земляном городе, и там подле которой ни есть церкви посадить в нарочно сделанную подземную тюрьму, в которой посмерть ее содержать таким образом, чтобы она ниоткуда в ней света не имела».
После гражданской казни Салтычиху заключили в подземную тюрьму Соборной церкви Ивановского девичьего монастыря. Здесь она просидела до 1779 г., а затем до самой смерти – в застенке, пристроенном к стене храма. Всего в заключении Салтычиха прожила 33 года и ни разу не обнаружила ни тени раскаяния.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.Дарья Пришла Дарья-старуха из дальней деревни В город - угодничкам помолиться… Оббила дорогой все ноги о корни, о кремни: Течет с изъязвленных ног сукровица… Пропылилась вся, пропотела до кости, Солнце кожу на лице обожгло, облупило, А приплелась-таки Дарья к
Сёстры. Дарья В семье Волковых, как и у многих в то время, было много детей. Несколько ребятишек умерли совсем маленькими. Тех, кто выжил, вырос, стал взрослым - шестеро. Четыре сестры и два брата.Дарья - старшая сестра и вообще первая из детей Волковых. Разница между ней и
САЛТЫЧИХА В 25 лет она стала вдовой, ее муж оставил ей громадное богатство, три деревни, особняк на Сретенке и кучу крепостных крестьян. Салтычиха была связана с городской мафией и мэром города Москва, с его женой она устраивала лесбийские садомазооргии. В оргиях
Дарья Мандрыгина Дарья Мандрыгина – лауреат I городского конкурса «Юная муза Угреши» (2007), учится в Московском педагогическом государственном университете на филологическом факультете, сотрудничает с ТВ «Угреша». Стихи пишет с отроческих лет, её произведения
Ирина САЛТЫКОВА И. Салтыкова родилась в городе Новомосковске Московской области. Судя по ее словам, она росла капризным и избалованным ребенком (удел всех единственных детей в семье). И. Салтыкова вспоминает: «Я уже училась в первом классе, мама тогда работала в детском
Никогда не сдавайся Дарья Донцова, прозаик Дарья Донцова сама научилась читать в четыре года, а свой первый рассказ написала в семь лет и отнесла его писателю Валентину Катаеву, ближайшему другу своего отца. Тетрадку с текстом, который поправил Катаев, Дарья хранит до сихОсновные даты жизни и творчества M. E. Салтыкова-Щедрина45 1826, 15 (27) 2 января46- В селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии (ныне - Талдомского района Московской области) в семье помещиков Ольги Михайловны и Евграфа Васильевича Салтыковых родился сын Михаил.1836,Людмила Салтыкова Впервые я услышала имя Михалкова в Ленинграде, где родилась и выросла. Мне нравилось читать своим младшим сестрам его стихи, особенно любимое «Тридцать шесть и пять». Тогда я еще не догадывалась, что этот человек станет частью моей судьбы и жизни, что
Дарья Салтыкова и Николай Тютчев Образ тирана и деспота у многих ассоциируется только с грубым лицом мужского пола, но история знает немало примеров, когда кошмарные преступления или неблагородные поступки совершались именно теми, кого называют нежными женскими
Дарья Белоусова. «Играйте небо!» Мы только поступили (мне было 17 лет), в ГИТИСе шел «Борис Годунов». В памяти осталась мелодия стиха. По-моему, Петр Наумович был очень увлечен поисками ритмической интонации, и когда мы параллельно на курсе начинали делать «Деревню», он нас
Помещица Салтычиха – имя нарицательное в истории России. Столбовая дворянка, «прославившаяся» садизмом, изощрённая убийца нескольких десятков своих крепостных, она и сегодня наводит ужас на современников.
Родилась Дарья Николаевна Салтыкова в марте 1730 года в семье столбового дворянина Николая Автономовича Иванова и Анны Ивановны Давыдовой. В её роду были вельможи со звучными фамилиями – Давыдовы, Мусины-Пушкины, Строгановы и Толстые.
Жила юная Дарья Салтыкова в роскоши: её дед – Автоном Иванов – в своё время верой и правдой служил и скопил потомкам огромное наследство. Даша росла на радость родителям умницей и красавицей, выделяясь среди прочих чрезвычайной набожностью.
Личная жизнь
Замуж красавица вышла за знатного жениха: ротмистр лейб-гвардии Конного полка Глеб Алексеевич Салтыков принадлежал к ещё более знатному роду, чем род Ивановых. Жизнь у молодых супругов сложилась вполне благополучно. Вскоре Дарья Салтыкова подарила мужу двоих сыновей – Фёдора и Николая. Как тогда было принято, мальчиков тут же записали в гвардейский полк.
Семья обитала в огромном городском доме в Москве, выстроенном возле Кузнецкого моста в районе Большой Лубянки. Позже на этом месте вырос доходный дом Торлецкого-Захарьина и другие здания, в которых сегодня размещается Федеральная служба безопасности России. Ещё одна огромная усадьба Красное, в которой часто бывала семья, размещалась на берегу речки Пахра.
![](https://i0.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/02.jpg)
Дарья Салтыкова была не только высокородной столбовой дворянкой, но и весьма уважаемым человеком в обществе. Она регулярно совершала паломничество к святыням, жертвовала немалые деньги на нужды церкви и щедро раздавала милостыню. Женщина отличалась покладистым характером и рассудительностью.
Горе пришло в семью Салтыковых, когда Дарье было всего 26 лет: женщина овдовела. После смерти любимого мужа она осталась невероятно богатой, ведь от Глеба Салтыкова ей достались поместья в нескольких губерниях. Помещица получила в наследство около 600 крепостных душ в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.
Позже свидетели по делу Салтычихи рассказали следователям, что молодая помещица при жизни супруга хотя и была строгой, но в рукоприкладстве замечена не была. Всё резко изменилось, когда Дарья Салтыкова стала вдовой.
Преступления
Как оказалось, за семь лет жестокая вдова погубила более ста крепостных. Называют цифру 139 человек, но в точности установить количество загубленных Салтычихой так и не удалось.
Главным поводом к наказанию крепостных крестьян для Дарьи Салтыковой были плохо вымытые полы или недобросовестная, на взгляд барыни, стирка. Поэтому от жестокости помещицы чаще всего страдали женщины и девушки. Разъярённая Салтычиха сначала набрасывалась на провинившихся с кулаками или бросала в них попавшиеся ей под руку предметы, но вскоре Салтыковой этого оказалось недостаточно: несчастных женщин по приказанию барыни пороли, нередко до смерти, гайдуки и конюхи.
![](https://i1.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/12.jpg)
Взбешенная Салтычиха часто принимала непосредственное участие в истязаниях и пытках: она обливала свои жертвы кипятком, выдирала или поджигала им волосы, приказывала привязать несчастных обнажёнными на морозе и морила голодом.
Большинство убийств Дарья Салтыкова совершила в поместье Троицком, что в Подмосковье.
Однажды от руки полусумасшедшей барыни едва не погиб дед знаменитого поэта – дворянин и землемер Николай Тютчев. Как оказалось, у Николая с Дарьей был длительный роман, но любовные отношения не увенчались браком. По какой-то причине молодой человек решил позвать под венец не богатую помещицу, а скромную женщину. Рассвирепевшая Салтычиха за это едва не свела неверного любовника со свету вместе с молодой женой, устроив на него покушение, избежать которого удалось случайно.
![](https://i0.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/01_qkB5IF0.jpg)
Примечательно, что, регулярно совершая убийства и кровавые злодеяния, Дарья Салтыкова продолжала истово бить поклоны в монастырях и храмах, прикладываться к святым мощам в Киево-Печерской лавре, строго соблюдать посты, жертвовать деньги церквям и совершать паломничества.
Первые жалобы пострадавших крестьян или родственников убитых крепостных результата не дали: влиятельные родственники полусумасшедшей барыни неизменно заступались за неё. Более того, задабривая должностных лиц щедрыми взятками, Салтычиха не только избегала наказания, но и узнавала имена жалобщиков, наказывая их с неимоверной жестокостью. Поэтому длительное время преступления помещицы оставались безнаказанными, а её жестокость становилась всё более изощрённой.
![](https://i0.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/02_b9ZM8BV.jpg)
Прервать цепь злодеяний высокопоставленной садистки удалось двум крестьянам: Ермолай Ильин и Савелий Мартынов в 1762 году сумели пробиться к молодой императрице , которая только вступила в права престолонаследования. Царица жалобу рассмотрела и приказала провести честное расследование.
Узнав истинное положение вещей, Екатерина Великая устроила показательный процесс. Так как Салтычиха принадлежала к дворянскому роду, дело ознаменовало новую эпоху законности. Московская юстиц-коллегия проводила расследование шесть лет. Следствие было поручено безродному чиновнику Степану Волкову и его помощнику – надворному советнику князю Дмитрию Цицианову. Когда следователи изучили счетные книги помещицы, они смогли установить круг чиновников, которых Салтычиха подкупила. Проанализировав записи в книгах о движении крепостных крестьян, Волков и Цицианов определили, какие из них были проданы, а кто умер.
![](https://i2.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/03.jpg)
Следователей насторожили записи наподобие той, в которой значилось, что девушка двадцати лет, поступившая на службу к помещице, умерла спустя несколько недель после начала работы. Таких записей оказалось много. Как установил Ермолай Ильин, у одного из жалобщиков – конюха – скончалось три жены подряд. Во многих случаях Салтычиха заявляла, что отпускала девушек домой, погостить у родных, но ни дома, ни в других местах этих девушек больше не видели.
Некоторые убийства, жуткие подробности которых всплыли в ходе следствия, леденили кровь своей запредельной жестокостью. Например, Салтычиха, славившаяся недюжинной силой, собственными руками убивала крепостную Ларионову. Она вырвала ей все волосы на голове и заставила своих подельников выставить гроб с телом убитой молодой женщины на мороз. На её тело положили грудного ребёнка Ларионовой, который замёрз.
![](https://i1.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/09.jpg)
По свидетельствам крестьян, Дарья Салтыкова получала удовольствие от пыток и мучений своих жертв. Она развлекалась, таская несчастных за уши раскалёнными щипцами для волос. Среди убитых помещицей оказалось несколько юных девушек, которые готовились к венцу, беременные женщины и две 12-летние девочки.
Тщательно изучив архивы канцелярий московских губернатора, полицеймейстера и Сыскного приказа, следователи нашли более двадцати жалоб на помещицу, которые подали крепостные. Но имена их всех подкупленные чиновники сообщили Салтычихе, которая учинила над несчастными правдоискателями собственный суд.
![](https://i1.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/04.jpg)
Дарья Салтыкова была взята под стражу и допрошена с применением пыток, хотя разрешения на них никто не давал. Но свирепая барыня ни в чём не созналась. Не возымели действия на «набожную» душегубицу и уговоры священника Дмитрия Васильева: обвиняемая так и не облегчила душу покаянием.
В 1768 году Салтычиха была приговорена к смертной казни: следователи сумели доказать 38 убийств. Но вскоре казнь заменили лишением дворянского звания и пожизненным заточением в тюрьму. В тексте приговора было указано именовать «сие чудовище мущиною».
Перед заключением в тюрьму Ивановского девичьего монастыря Салтычиха на один час была прикована к позорному столбу, установленному на Красной площади. При этом на неё повесили табличку с надписью «мучительница и душегубица».
![](https://i2.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/08.jpg)
Современные криминалисты и психиатры утверждают, что Дарья Салтыкова была психически больным человеком – она страдала эпилептоидной психопатией. Некоторые историки, ссылаясь на текст приговора («сие чудовище именовать мущиною») и на свидетельства опрашиваемых следователями крестьян, утверждают, что Салтычиха была латентной гомосексуалисткой.
В феврале 2017 года соотечественники снова вспомнили о страшной помещице после выхода на экраны режиссёра Дмитрия Иосифова, в котором роль Салтычихи досталась .
![](https://i2.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2018/2/20/inx960x640.jpg)
Спустя год, в феврале 2018 года, на экраны вышел , в котором главную роль сыграла актриса .
Смерть
Дарья Салтыкова содержалась в одиночной камере-землянке без окон: свет свечи она видела лишь тогда, когда ей приносили пищу. В тюрьме Салтычиха провела 33 года, первые 11 – в камере без света. Остальные годы её держали в камере с крошечным окошком, и на убийцу, как на редкое и страшное животное, пускали посмотреть народ. По некоторым свидетельствам, в заключении Салтычиха забеременела от охранника и родила ребёнка.
![](https://i0.wp.com/24smi.org/public/media/resize/800x-/2017/2/26/07.jpg)
Умерла Дарья Салтыкова в декабре (по старому стилю ноябре) 1801 года. Смерть пришла к серийной убийце в возрасте 71 года. Похоронили её на кладбище Донского монастыря, где ранее упокоилась вся родня Салтыковой. Надгробие сохранилось до наших дней.
Имя: Дарья Салтыкова (Салтычиха) Daria Saltykova
Дата рождения: 1730 год
Возраст: 71 год
Место рождения: Российская империя
Место смерти: Москва
Деятельность: Русская помещица
Семейное положение: Была замужем
Дарья Салтыкова - биография
Следователи, работавшие над делом Дарьи Салтыковой, серьезно проверяли слухи, будто помещица ела своих жертв, а одним из любимых ее лакомств была женская грудь. Слухи не подтвердились - Салтычихе нравился сам процесс истязания.
Салтычиха - страшная сказка русской истории. Имя помещицы, мучившей и убивавшей своих крепостных, не забыли до сих пор, хотя подробности кровавых дел в ее биографии уже изгладились из людской памяти.
Жители Теплого Стана и расположенного по другую сторону кольцевой автодороги поселка Мосрентген даже не догадываются, что здесь два с половиной века назад зверствовала барыня-злодейка - Салтычиха.
Почему обычная дворянская девица Дарья Салтыкова стала чудовищем в человеческом обличье? Что сделало ее одной из самых известных массовых убийц в истории? Пухлое следственное дело Салтычихи, хранящееся в Российском историческом архиве в Петербурге, не дает ответы на эти вопросы. Поступки в ее биографии нельзя объяснив даже дурной наследственностью: предки Дарьи были совершенно нормальными людьми.
Дед, думный дьяк Автомон Иванов, при Петре Великом возглавлял Поместный приказ. Во время стрелецкого бунта он очень вовремя встал на сторону молодого царя, за что был награжден чинами и поместьями. Его сын Николай, отслужив несколько лет на царском флоте, вернулся в родное Подмосковье, где отстроил барский дом в селе Троицкое. В год смерти Петра он женился на Анне Тютчевой - поместье ее родителей находилось по соседству. У Николая и Анны было три дочери - Аграфена, Марфа и Дарья. Вскоре после рождения младшей - Дарья появилась на свет в марте 1730 года -Анна Ивановна умерла.
Ивановы не принадлежали к тем помещикам, которые восторженно внимали идеям европейского Просвещения. В их доме все было устроено по-старому: долгий сон, обильная еда и скука. Грамоте дочек не учили, зато обучали тому, что нужно будущей хозяйке - вести дом и держать в строгости рабов.
Многие господа именно так, по старинке, называли крепостных крестьян, которые по закону считались полной собственностью владельца. В конце концов, даже знатные дворяне подписывали прошения к царю «раб Вашего Величества» -что уж говорить о крестьянах? В те годы императрица Анна Иоанновна и ее любимец Бирон могли избить любого вельможу батогами, «усечь» язык и отправить в Сибирь. Русская жизнь XVIII века была пропитана жестокостью, к которой Дарья привыкла с детства.
По обычаю, дочерей рано выдали замуж. В 19 лет настала очередь Дарьи - она стала женой 35-летнего ротмистра Глеба Салтыкова, потомка богатого и знатного рода. Благодаря этому браку у Дарьи появились владения в Вологодской и Костромской губерниях, а также дом в Москве, на углу Кузнецкого Моста и Большой Лубянки. Год спустя, в 1750-м, она родила сына Федора, еще через два года - Николая. Детьми Дарья занималась мало, оставив их на попечение кормилиц и нянек. Муж почти все время проводил на службе и часто ездил в Петербург с поручениями. Во время одной из таких поездок он простудился и весной 1756 года умер.
После этого Дарья почти совсем забросила городской дом и вернулась в Подмосковье. К тому времени скончался и ее отец, оставив любимой младшей дочке Троицкое и соседнюю деревню Теплый Стан - когда-то там находился постоялый двор, где ямщики отогревались чаем или чем-нибудь покрепче. В обоих селениях жило около пятисот крестьян - в основном женщины и дети, поскольку половину мужиков забрали на неравно начавшуюся войну с Пруссией.
Как выглядела 26-летняя, юная по нынешним временам Дарья Салтыкова, мы точно не знаем. Один источник описывает ее как «маленькую, костлявую и бледную особу», другие пишут о «женщине богатырского сложения с мужеподобным голосом». Однако все упоминают о ее горячем и пылком нраве. Изнывая без мужской любви, она после года вдовства нашла замену покойному мужу. По легенде, в один прекрасный день она услышала в лесу выстрелы и приказала гайдукам (то есть слугам) поймать дерзкого нарушителя границы ее владений.
Скоро к ней привели молодого красавца в простой одежде. Приняв его за крестьянина, Дарья привычно велела всыпать ему плетей, но он ударом кулака сшиб на пол ближайшего гайдука и закричал: «Как вы смеете? Я капитан Николай Тютчев!» Узнав, что дальний родственник матери заехал в ее лес по ошибке, увлекшись охотой, Салтычиха смягчилась и пригласила незваного гостя к столу. А вскоре он оказался и в ее постели.
Этот «соседский» роман продолжался не один год. Тютчев был на пять лет моложе Салтыковой, но все же уставал от ее буйного темперамента. К тому же он был дворянином новой формации, получил неплохое образование и чувствовал себя неуютно рядом с грубой и безграмотной сожительницей - с ней и поговорить-то было не о чем. Поэтому он навещал Троицкое не чаще одного-двух раз в неделю, отговариваясь занятостью по службе - он работал в Межевом департаменте. Во время этих кратких визитов он не мог не замечать, с каким страхом дворовые смотрели на свою барыню. Хотя, конечно, самое страшное Дарья от «свет-Николеньки» скрывала - боялась, что бросит.
А страшного в усадьбе хватало. В те же годы, отмеченные любовью к Тютчеву, Дарья Салтыкова сжила со свету десятки своих крестьян. Почти все они были молодыми женщинами - среди жертв оказалось только двое мужчин и пять девочек 11-15 лет. Помещица наказывала своих крепостных не за преступления или какие-нибудь серьезные провинности. Вполне достаточно было, чтобы крестьянка не очень чисто вымыла полы в усадьбе или плохо постирала платья барыни.
Салтыкова била несчастных всем, что попадется под руку - скалкой, поленьями, даже раскаленным утюгом. Крики и мольбы жертв приводили садистку в дикое возбуждение. Устав, она вызывала гайдуков, которые били женщин сами или заставляли делать это мужей крестьянок - если те отказывались, их ждала та же участь. Салтычиха наблюдала за экзекуцией из кресла, крича: «Сильнее, сильнее! Бейте до смерти!» Нередко послушные слуги выполняли этот приказ. Тогда мертвых женщин переносили в подвал, а ночью закапывали на опушке леса. В казенную палату отправлялась бумага о «бегстве» очередной крестьянки. Чтобы избежать лишних вопросов, к этому документу обычно прикладывалась пятирублевая купюра.
Но чаще бывало иначе - после истязаний жертва оставалась жива. Тогда ее снова заставляли мыть полы, хотя она уже едва держалась на ногах. Тогда с криком: «Ах ты, дрянь, лениться вздумала!» - Салтычиха вновь принималась за «вразумление». Женщин выставляли раздетыми на мороз, морили голодом, рвали тело раскаленными щипцами. Эти сцены повторялись раз за разом - фантазия мучительницы была довольно скудной.
Крестьянку Аграфену Агафонову она била скалкой, а конюхи - «палками и батожьем, отчего руки и ноги у нее были переломаны». Акулине Максимовой после битья «без всякого милосердия скалкою и вальком по голове» барыня жгла волосы свечкой. 11 -летнюю дочь дворового Антонова Елену она «учила» той же скалкой, а затем столкнула с каменного крыльца усадьбы.
Такие же сцены происходили в московском доме Салтычихи, рядом с модными магазинами Кузнецкого Моста. Там погибла служанка Прасковья Ларионова - сначала садистка избивала ее сама, а потом отдала гайдукам, крича при этом: «Бейте до смерти! Я сама в ответе и никого не боюсь!» Забитую до смерти Прасковью повезли в Троицкое, бросив в сани ее грудного ребенка, который замерз по дороге. Той же дорогой везли Катерину Иванову, у которой конюх Давыд «видел от бою ноги опухлые и из седалища текла кровь».
С годами Салтычиха стала более изобретательной и употребляла, как отметило следствие, «мучительства, христианам неизвестные». Например, «разженными щипцами припекательными тянувше за уши и обливая голову горячею из чайника водою». А крестьянку Марью Петрову в ноябре загнали в пруд, где четверть часа продержали по горло в ледяной воде, а потом избили до смерти. Ее труп выглядел так страшно, что даже троицкий священник отказался ее отпевать. Тогда тело по давней привычке закопали в лесу.
Чаще таких проблем не возникало: умирающую жертву уносили в «заднюю палату» и отпаивали вином, чтобы во время предсмертной исповеди у нее были силы хоть что-нибудь пробормотать. Если этого не случалось, ее исповедовали «по-глухому» и хоронили на сельском кладбище. Так случилось с женой конюха Степанидой, которую по приказу Салтычихи ее собственный муж избил розговыми комлями - толстыми концами прутьев. На похоронах конюх стоял под надзором гайдуков - чтобы он не побежал доносить. Правда, такие доносы ни к чему не приводили - благородная фамилия мужа и щедрые подарки властям надежно защищали Салтычиху. Жалобщиков сажали в карцер, а потом возвращали барыне, чтобы она могла поквитаться с ними.
Порой расходившаяся Салтычиха устраивала настоящие массовые казни. В октябре 1762 года, уже находясь под следствием, она приказала слугам избить четырех девок, включая 12-летнюю Прасковью Никитину, -снова за нечистое мытье полов. В результате Фекла Герасимова была едва жива: «волосы у ней были выдраны, и голова проломлена, и спина от побоев гнила». Ее вместе с остальными бросили в одной рубахе в саду, а потом втащили в дом и продолжили избиение. В результате трое из четырех жертв умерли. Изредка Салтычиха убивала и мужчин. В апреле 1761 года староста Григорьев не устерег отданного под его надзор гайдука Иванова, который чем-то провинился. Нерадивого тюремщика привезли в Троицкое и отдали на расправу конюхам, которые попеременно били его кулаками и кнутами. К утру староста умер.
Конюхи и гайдуки были постоянными палачами Салтычихи, причем им приходилось убивать и своих близких. Один из них, Ермолай Ильин, по прихоти помещицы избил до смерти трех своих жен - одну за другой. Во время следствия он показал, что «по приказу помещицы, многих, взятых из разных деревень во двор, девок и женок бивал, которые от тех побоев вскоре и умирали...» О том он, Ильин, нигде не объявлял и недоносил, убоясь оной помещицы своей, а более того, что и прежние доносители наказаны кнутом; то ежели б и он, Ильин, стал доносить, также ж был истязан или еще и в ссылку послан». Последнюю жену Федосью Артамонову добила скалкой сама барыня, которая заставила мужа ее хоронить, предупредив: «Ты хотя и в донос пойдешь, только ничего не сыщешь».
Но на этот раз уверенность Салтычихи в своей вседозволенности не оправдалась. Конюх Ермолай все же пошел «в донос», взяв в компанию другого крепостного Савелия Мартынова. Они выбрали удачный момент -июль 1762 года, когда на престол только что взошла Екатерина II. Новая царица, свергнувшая своего мужа Петра III, желала предстать перед Россией и всем миром защитницей своих подданных. Дело Салтычихи оказалось весьма кстати - жалобу крестьян передали в Юстиц-коллегию, и та начала следствие.
С этим совпало и другое событие - разрыв Салтыковой с ее любовником Тютчевым. Устав от тяжелого характера подруги, молодой офицер перед Великим постом объявил, что собирается жениться на дочери брянского помещика Пелагее Панютиной. Салтычиха пришла в ярость - по ее приказу вероломного Тютчева заперли в сарае, но одна из дворовых девок помогла ему бежать. В мае они с Панютиной обвенчались и поселились в Москве, на Пречистенке. Но Салтычиха не успокоилась - по ее приказу конюх Алексей Савельев купил на артиллерийском складе пять фунтов пороха, чтобы взорвать им дом молодых супругов. В решающий момент конюх струсил и объявил, что порох отсырел и не взорвался.
Через месяц Салтычиха yзнала, что молодожены поедут в Брянскую губернию мимо Теплого Стана, и устроила на дороге засаду. Ей снова не повезло -один из гайдуков, прежде друживший с Тютчевым, предупредил его, и тот отменил поездку. После этого помещица оставила бывшего любовника в покое, но он, похоже, был всерьез напуган -потому и отказался давать показания против нее. Следствие и без того продвигалось с трудом: сама Салтычиха все обвинения отрицала, а жалобы крестьян суд не мог принимать в расчет. Но Екатерина, лично державшая дело под контролем, была полна решимости довести его до конца. В конце 1763 года Юстиц-коллегия предложила «во изыскании истины» подвергнуть Салтыкову пытке.
Однако императрица решила, что пытка - это не по-европейски. Она решила приставить к Салтычихе «искусного священника на месяц, который бы увещевал ее к признанию, и если от сего еще не почувствует она в совести своей угрызения, то чтоб он приготовил ее к неизбежной пытке, а потом показать ей жестокость розыска приговоренным к тому преступником». Иными словами, преступницу водили в застенок и показывали, как пытают других. Но она по-прежнему молчала. Не помогли и увещевания батюшки: четыре месяца спустя он объявил, что «сия дама погрязла в грехе» и добиться от нее раскаяния невозможно.
В мае 1764 года на Дарью Салтыкову было заведено уголовное дело. Ее посадили под домашний арест, и присланные из столицы следователи начали обыскивать не только усадьбу, но и все Троицкое. Только тогда крестьяне осмелели и показали властям и «заднюю палату», где на полу еще виднелись следы крови, и пруд, в котором морозили женщин, и свежие могилы в лесу.
В архивах были подняты старые дела о Салтыковой, закрытые за взятки. В апреле 1768 года Юстиц-коллегия вынесла вердикт, согласно которому Салтычиха «немалое число людей своих мужеска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».
Ее признали виновной в 38 убийствах, хотя реальное число жертв составляло от 64 до 79 человек. Позже откуда-то взялось гораздо большее число -139 убитых, которое до сих пор повторяют многие авторы. Энциклопедии предпочитают более осторожную оценку - «более 100 человек». Истинного количества жертв уже, видимо, никто не узнает. С одной стороны, немалая часть пропавших крепостных могла действительно уйти в бега, чтобы не стать жертвами Салтычихи. С другой - часть погибших могла остаться незамеченной: вряд ли власти проявляли большое рвение при подсчете убитых крестьян.
Салтычиха - не уникальное явление в мировой истории. Мы знаем имена не менее страшных преступников. Например, Жиль де Ре - «Синяя борода» - убил в XV веке более 600 детей, а венгерская графиня Эржебет Батори уже в XVII столетии замучила почти 300 человек. В последнем случае совпадение почти буквальное -графиня тоже взялась за зверства после смерти мужа, и ее жертвами тоже были в основном женщины и девушки. Правда, она, по слухам, купалась в их крови, желая сохранить красоту, и вдобавок приносила жертвы дьяволу. С Салтычихой все было иначе - каждое воскресенье она ходила в церковь и ревностно замаливала грехи.
Сенат требовал для преступницы смертной казни. Но она все-таки была дворянкой, поэтому Екатерина II указом от 12 июня 1768 года велела сохранить ей жизнь, лишив всего имущества, родовой фамилии, материнских прав и даже пола - было приказано «впредь именовать сие чудовище мущиною». В указе императрицы говорилось: «Сей урод рода человеческого не мог воспричинствовать того великого душегубства над своими собственными слугами одним первым движением ярости, но надлежит полагать, что она особливо пред многими другими убийцами в свете имеет душу совершенно богоотступную и крайне мучительскую».
Иными словами, убийства совершались не в ярости, а по природной склонности к насилию. Слова «садизм» тогда еще не знали, да и сам маркиз де Сад, что называется, пешком под стол ходил. Однако троицкая барыня была классической садисткой. Впрочем, истязания и убийства крепостных были в России того времени обычным явлением (хоть и не в таких масштабах), и дело Салтыковой не вызвало в обществе ни ужаса, ни особого удивления.
17 ноября 1768 года Салтычиху подвергли «гражданской казни» - поставили на Красной площади к позорному столбу с табличкой «мучительница и душегубица» на груди. Наказание продолжалось всего час, после чего бывшую помещицу отвезли в Ивановский монастырь на Солянке и посадили в полуподвальную темницу. Еду ей подавали через зарешеченное окошко, не открывая дверь. Раз в день ее выводили из камеры, чтобы она могла слушать богослужение в храме - но снаружи, не входя внутрь. Крепостным гайдукам, которые участвовали в избиениях и убийствах, и священнику, который «по-глухому» исповедовал жертв Салтычихи, тоже пришлось несладко - их били кнутом, вырвали ноздри и сослали в Нерчинск на вечную каторгу.
Как ни удивительно, преступница не пала духом. Она решила, что наказание будет смягчено, если она родит ребенка, и взялась за дело. В 1778 году ей удалось если не соблазнить, то разжалобить караульного солдата, и она забеременела. Но «матушка» Екатерина в нужных случаях умела проявлять твердость. Салтычиху не помиловали, а только перевели из подвала в каменную пристройку с окном. Рожденного ею ребенка отдали в приют, а следы жалостливого солдата потерялись в Сибири.
Расчет Салтыковой не оправдался - напротив, ее наказание стало еще мучительнее. Монастырь осаждали толпы зевак, которые заглядывали в окошко к заключенной и издевались над ней. В ответ она ругалась последними словами и пыталась достать смельчаков палкой. Очевидцы вспоминают, что она в ту пору была безобразно толстой и грязной, с растрепанными волосами и «лицом, бледным, как квашня».
Тем временем имение Салтычихи досталось ее свояку Ивану Тютчеву. Вскоре он продал его дальнему родственнику - тому самому Николаю Тютчеву, у которого усадьба, похоже, будила не только страшные воспоминания. Он построил в Троицком новый дом, разбил парк и оборудовал пруд с лебедями. Сегодня от всего этого не осталось и следа -сохранилась только заброшенная церковь, где некогда отпевали жертв Салтычихи.
Николай Андреевич умер в 1797 году, а двадцать лет спустя в Троицкое приехал его внук - знаменитый поэт Федор Тютчев. Ему в имении понравилось - вместе с воспитателем Амфитеатровым они «выходили из дому, запасаясь Горацием или Вергилием, и, усевшись в роще, утопали в чистых наслаждениях красотами поэзии». Что касается родных детей Салтычихи, то Федор умер бездетным, а рано умерший Николай оставил сына, который тоже прожил недолго. Таким образом, род Ивановых пресекся.
Дарье Салтыковой уже не было до этого никакого дела. Она старела в своей комнате-клетке, привыкнув к нерушимому распорядку и уже не стремясь его изменить. В последние годы у нее отекли ноги, и она уже не могла ходить в церковь.
В ноябре 1801 года, когда узница целый день не вставала с кровати и не брала еду, монахи вошли в камеру и обнаружили ее мертвой. Ей исполнился 71 год, из которых она почти половину провела в заточении. В Ивановском монастыре кладбища не было, и Салтычиху похоронили в Донском монастыре. Ее надгробие сохранилось до наших дней, а камера вместе с монастырем сгорела во время Великого пожара 1812 года. Та же участь постигла московский дом Салтыковых - сегодня на его месте находится площадь Воровского.
О зверствах в биографии троицкой барыни постарались поскорее забыть. В этой истории все было отвратительно - и свирепость самой Салтычихи, и рабская покорность ее жертв, и долгое бездействие властей. Она не вдохновила писателей, не породила звучных легенд, как история Жиля де Ре или графа Дракулы. Остались только страшные сказки о барыне-мучительнице, в реальность которых не слишком верили даже те, кто их рассказывал.
Жестокое обращение с крепостными не было редкостью в русских поместьях. Но этот прецедент вошел в историю как один из самых вопиющих случаев садизма. Помещица Дарья Салтыкова
, по прозвищу Салтычиха
, сжила со свету 138 своих крепостных крестьян. И долгое время преступления изощренной садистки и серийной убийцы
оставались безнаказанными.
Дарья Николаевна Салтыкова, в девичестве Иванова, была дочерью приближенного к Петру I думного дяка. Она состояла в родстве с Мусиными-Пушкиными, Давыдовыми, Строгановыми и Толстыми. Родилась в 1730 г. в подмосковном селе Троицкое, после замужества стала владелицей нескольких поместий. Салтыкова рано овдовела и в 26 лет стала хозяйкой поместий в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, в которых было около 600 крепостных. До смерти мужа она не проявляла садистских наклонностей. А вскоре после того, как она овдовела, по окрестностям поместья Троицкого поползли слухи о ее лютых зверствах.
Регулярные избиения прислуги начались за любую провинность – плохо вымытый пол, плохо выстиранное белье и т. д. Поводы находились все чаще и чаще. Сначала она избивала крестьянок сама всем, что попадалось под руку, – палкой, поленом, плетью, потом провинившихся пороли конюхи, порой до смерти.
Горячими щипцами для завивки волос Салтычиха хватала жертв за уши, обливала их кипятком, сжигала волосы и вырывала их руками, била головой о стену, морила голодом, на морозе привязывала раздетых к деревьям. Особенно доставалось девушкам и женщинам.
Пострадал от рук садистки и ее любовник – дворянин Николай Тютчев, дед поэта Федора Тютчева. Когда он бросил Салтыкову и собрался жениться, помещица отправила к нему конюха с самодельной бомбой с приказом заложить ее под дом, в котором изменник жил с невестой. Конюх побоялся выполнить такой приказ и убийство не состоялось.
Полиция дела не заводила – помещица щедро платила за то, что исчезнувших крестьян называли сбежавшими и пропавшими без вести. Согласно официальным записям, 50 человек считались «умершими от болезней», 72 человека «безвестно отсутствовали», 16 «выехали к мужу» и «ушли в бега». Так бы и продолжалось дальше, если бы двое крепостных не сбежали однажды и не отправились к самой императрице с жалобой на кровожадную хозяйку. У одного из беглецов – Ермолая Иванова – Салтычиха извела трех жен.
Нечасто крепостные жаловались на помещиков – в XVIII в. дворянам многое сходило с рук, а крепостных за любую провинность могли сослать в Сибирь. Но недавно взошедшая на престол Екатерина II взяла это дело под свой личный контроль – ее поразило количество загубленных людей, а в новом «просвещенном обществе», которое она взялась строить, не было места подобным зверствам. Сначала Салтычиху взяли под домашний арест, в 1764 г. на нее было заведено уголовное дело. Около года собирали доказательства и опрашивали свидетелей, которых набралось более 400 человек. Убийца отрицала свою вину, оправдывая себя тем, что «она наводила порядок в своем поместье». Но ее виновность была доказана.
Салтычиху лишили дворянского звания и всего имущества и устроили над ней гражданскую казнь: ее приковали к позорному столбу на площади и повесили на грудь табличку «Мучительница и душегубица». Оставшиеся 33 года своей жизни преступница провела в заточении.
А самой жестокой женщиной-убийцей в истории, на счету которой было 650 смертей, считают венгерскую аристократку:
![Bookmark and Share](http://s7.addthis.com/static/btn/v2/lg-share-en.gif)