«Проблема соотношения объективной и субъективной реальности».

Введение.

Все люди без серьезных психических отклонений, без затруднений разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений. Но когда они же начинают думать, то причудливая тропа размышлений подчас приводит к парадоксальным выводам.
Люди поняли, что мир представлен им во мнениях. И что существует как бы два мира, две реальности - объективная и субъективная.
Без всякой рефлексии любой человек непосредственно в своей жизнедеятельности воспринимает два рода реальности: свои переживания и то, что дано в этих переживаниях, но проявляет себя как независимое от них, способное оказывать сопротивление. Первый из них называют душой, субъективной реальностью, а второй – материей, объективной.

Как справедливо отмечает В.А.Лекторский, «сегодня ясно, что существует вовсе не одна, а много разных реальностей».

Рассуждающие над этим вопросом немецкие социологи науки П. Бергер и Т. Лукман приходят к выводу, что различные объекты представляются сознанию как составляющие элементы разных сфер реальности. Авторы считают, что индивид признает тот факт, что люди, с которыми он сталкивается в повседневной жизни, имеют отношение к реальности и сильно отличаются от бесплодных образов сновидений. Две системы объектов вызывают в сознании человека совершенно различные напряжения, и уровень внимания к ним разный. Это значит, что сознание способно перемещаться в различные сферы реальности. Таким образом, П. Бергер и Т. Лукман приходят к выводу, что человеческий мир состоит из множества реальностей.

Так же и В.Г.Лейбниц, отмечая трудности в различении реальных и воображаемых явлений, пытался все же найти различия, считая, что они определенно существуют. В своей работе “О способе отличения явлений реальных от воображаемых” он пишет: “Теперь посмотрим, по каким

признакам мы можем узнать, что явления реальны. Попытаемся вывести это сначала из самого явления, а затем из последующих и предшествующих явлений. Из самого явления – если оно будет ярким, если оно будет многогранным, если оно будет согласованным. Явление будет ярким в том случае, если качества, такие как свет, цвет, тепло, представятся достаточно интенсивными. Оно будет многогранным, если эти качества разнообразны и их обнаружение зависит от многократных опытов и новых соответствующих наблюдений… Согласованным явление будет тогда, когда оно состоит из многих явлений, основание которых может быть выведено достаточно просто или из них самих, или же из какой-либо общей гипотезы; далее явление будет согласованным, если оно сохраняет привычные свойства других явлений, с которыми мы часто встречались, так что части явления имеют такое положение, порядок и состояние, какие имели подобные им явления. Иначе возникнут сомнения…”.

Темой данной контрольной работы является - п роблема соотношения объективной и субъективной реальности . Целью мы видим рассмотрение двух видов реальностей, их соотношение.

Реальность (от лат.Realis – вещественный, действительный) - все сущее; весь мир в многообразии его форм:
- материальный мир, объективно существующий в действительности (объективная реальность); и
- мир, создаваемый индивидуальным сознанием (субъективная реальность).

Реальность - совокупность чувственной данности мира как мира в созерцании и восприятии. Понятие «реальность» - наиболее ограниченное значение - те аспекты физической вселенной, которые являются непосредственно или опосредованно измеримыми. В этом смысле реальность объективна и ограничена тем, что может быть публично и надежно измерено.

Еще более широкое значение - термин включает все, что составляет неотъемлемую часть того, что, как убежден индивид, является «реальным».

Основная часть.

Реальность - самоподобное непрерывно изменяющееся осознанное энергетическое образование, необусловленное восприятием .

Реальность - действительность; вообще всё то, что существует. Окружающий нас мир, мир сам по себе.

Объективная реальность – это то, что существует вне сознания человека: пространство, время, движение; субъективную реальность можно определить как явление сознания, ощущения, восприятия человеком чего-либо и все то, что с этим связано.

Объективная реальность - весь материальный мир, существующий независимо от человеческого сознания и первичный по отношению к нему. Объективная реальность – объективный мир, существующий не зависимо от человеческой воли, представлений. Субъективная реальность – наоборот.

Для определения объективной реальности, которую человек может ощущать, копировать, фотографировать, отображать (но которая существует вне его сознания и ощущений) в философии существует понятие материи. Условно материю можно разделить на две группы: то, что познано человеком и то, что стоит за гранью его познания.

ОБЪЕКТИВНЫЙ. Основное значение здесь происходит из представления об объекте как о предмете, который является реальным, очевидным или физическим и, следовательно, состояние или функция которого доступны публичной верификации, имеют внешние проявления и не зависят от внутреннего, психического или субъективного опыта. Характеристика предмета, суть которого определяется с помощью физического измерения. Вес, длина волны и частота звуковой волны - “объективные” характеристики предметов, соответствующих “субъективным” измерениям тяжести, цвета и звука. Непредвзятый, свободный от влияния эмоциональных аспектов личной оценки. Внешний по отношению к телу или сознанию. Ощущаемый или

переживаемый как расположенный вовне. Имеющий отношение к объекту в любом из значений того термина.

С точки зрения современных естественных наук «объективная реальность» является принципиально непознаваемой (в полном объёме, до мельчайших деталей), так как квантовая теория доказывает, что наличие наблюдателя изменяет наблюдаемое (парадокс наблюдателя).

Субъективная реальность – проявления реальности, непосредственно воспринимаемые тем или иным существом чувственным образом, сознательно или неосознанно систематизированные и оформленные в некую условную модель , в рамках которой существом сознательно или неосознанно устанавливаются критерии оптимального взаимодействия с реальностью, соответствовать которым неосознанное существо стремится в течение максимально долгого времени .

Субъективная реальность - это, то, как нам представлен окружающий нас мир, через органы чувств и восприятия, наше представление о мире. И в этом смысле, у каждого человека складывается своё представление о мире, о реальности. Это происходит по некоторым причинам, так например чувствительность органов у людей может быть различной, и мир слепого человека разительно отличается от мира зрячего.

Таким образом, каждый отдельный человек живет в своем мире, созданном на основе его личного опыта.

Совокупность субъективных образов образует субъективную реальность – модель объективной реальности, выстроенную в доступном субъекту аспекте. Создаваемая человеком субъективная реальность это одна из бесчисленного возможного количества моделей объективной реальности.

В силу значительной недоступности интроспекции и прямой вербализации субъективная реальность может описываться, как правило, лишь

«промежуточными переменными» - как нечто, что стоит за наблюдаемыми действиями и словами.

Субъективная реальность представляет собой индивидуально своеобразную систему отражения субъектом взаимодействий с внешним миром. Ее единицами являются психологические образы (во всем их диапазоне - от сенсорных до речемыслительных), одновременно отражающие в своих характеристиках и свойства объекта, и отношение к нему субъекта. При этом эмоциональное содержание психического образа кодируется искажениями его когнитивного содержания .

Субъективный образ несет в себе отпечаток личности или группы личностей, отражает ценности и установки этой группы. Образ не может существовать вне конкретной личности, со всеми ее индивидуальными особенностями. Он зависит от нервной системы, уровня знаний.

В философии рассматриваются две реальности, вокруг которых идет постоянная идеологическая распря. Объективная и субъективная реальность.

Объективная реальность - характерным отличием ее от других реальностей является то, что она существует независимо от нас и охватывает весь материальный мир вне человеческого сознания. Это все то, что может существовать и существует, помимо воли и желания человека, как-то: звезды, вещи, явления природы, люди и т.п.

Субъективная реальность - это продукт деятельности человеческого мозга, его нейропсихической и биофизической деятельности. Этот вид реальности существует, только лишь в сознании человека. Любовь и ненависть, мысли и понятия, мнения и предрассудки, образы и видения, настроения, научные и ненаучные знания, художественные образы и сновидения и т.п., все это существует лишь в нашем сознании и мышлении.

Некоторые ученые усматривают единство предметов и процессов в их реальности, в том, что они существуют. Это действительно есть то общее, что

объединяет все в мире. Но можно ли реальность, существование рассматривать как основание единства мира? Это зависит от того, как трактовать саму реальность: существование может быть материальным, объективным, и духовным, субъективным, воображаемым. Наши чувства, мысли, стремления, цели тоже реальны - они существуют. Но это не объективное, а субъективное существование. Если реальность, существование есть основа единства мира, то только в том случае, если речь идет не о субъективном существовании.

Изначально, объективное – это то, что от меня не зависит, а субъективное – то, причина чего лежит во мне самом, чем я в состоянии управлять. Важно также и то, что человек в самом себе, в составе своего собственного бытия обнаруживает (разграничивает) два компонента Я, объективно и субъективно данные типы реальности. Одно Я, обусловленное тем, что от меня не зависит, и другое Я, которое, наоборот, автономно по отношению к тому, что от меня не зависит, Я как таковое. Экстраполируя эту структуру собственного бытия на весь мир в целом, мы представляем его как единство материального и идеального, внешнего и внутреннего в их взаимообусловленности.

Объективная реальность существует относительно внешних повторяющихся взаимодействий, субъективная реальность - относительно внутренней, неповторимой в своем ядре, основы интерпретации.

По мнению некоторых учёных, сам термин «объективная реальность», введенный в отечественной философской традиции, представляет собой пример логической ошибки, поскольку уже понятие «реальность» обозначает данность, свободную от субъективных влияний. В подобном смысле даже иллюзии являются «реальностью» для конкретной психики в случае, если мы рассматриваем их как закономерное продолжение психических состояний личности и суммы внешних влияний (такие иллюзии могут быть даже отражены в истории психической болезни, или быть объектом научных опытов).

Материалисты обычно представляют объективную реальность как некий механизм, который работает в соответствии со своим устройством и на который люди могут оказывать лишь ограниченное влияние. Взгляд некоторых религий на объективную реальность мало отличается от материалистического - вся разница сводится к тому, что здесь этот «механизм» был создан Богом, кроме того, Бог иногда вмешивается в работу этого «механизма». Агностики же считают, что «объективная реальность», то есть мир сам по себе, не доступна пониманию человека.

Значительное место в научных интересах Лейбница занимали философские вопросы. Он считал, что мир состоит из бесчисленного множества монад (от греч. "монос" – единое). Каждая из них "психична" и наделена способностью воспринимать все, что происходит во Вселенной. Доказывая существование бессознательных образов, Лейбниц тем не менее не раскрывал их роль в деятельности человека, так как считал, что она связана преимущественно с осознанными идеями. При, этом он обратил внимание на субъективность человеческих знаний. Лейбниц доказывал, что не существует первичных или вторичных качеств предметов, так как даже на начальной стадии познания человек не может пассивно воспринимать сигналы окружающей действительности. Он обязательно вносит собственные представления, свой опыт в образы новых предметов, а потому невозможно разграничить те свойства, которые есть в самом предмете, от тех, которые привнесены субъектом. Однако эта субъективность не противоречит познаваемости мира, так как все наши представления, хотя и отличаются друг от друга, тем не менее, принципиально совпадают между собой, отражая главные свойства окружающего мира.

В мире имеется множество объектов, их свойств и отношений, недоступных непосредственному чувственному познанию животных и человека, что ни в коей мере не лишает их объективного существования. Собственное поведение и деятельность человека, как и свойственные ему

психические процессы, также являются объективной действительностью, точнее, одной из ее составляющих. Психическое отражение субъективно лишь в том смысле, что принадлежит определенному субъекту, зависит от органов его восприятия и познания, от условий, задач и целей деятельности. Поэтому оно никогда не является абсолютным, стопроцентным и всегда одинаковым воспроизведением того, что подлежит отражению, а иногда в силу названных и других причин оказывается искаженным, ложным его воссозданием.

Однако каждый человек - это неповторимая индивидуальность и неповторимая личность с определенными устойчивыми особенностями отражения действительности и поведения. В истории философской и психологической мысли сложилась определенная классификация таких устойчивых характеристик, в которых ярко выражены индивидуальные различия между людьми.

Объективность в науке - понятие, имеющее вероятностную природу.

Для достижения объективности принято выполнять определенные требования при получении фактов. Например, (1) наблюдение явления должно быть надежным; (2) следует изучать явление в условиях контроля; (3) изучаемое явление должно быть доступным для наблюдения многим людям, а не одному человеку.

Объективные явления или события характеризуются высокой вероятностностью их наступления (неслучайностью).

Итак, если мы признаем существование нескольких уровней реальностей, то должны, так же признать, не сводимость реальностей друг к другу, иначе бы всё сводилось к одной реальности.

Проблема заключается в том, какие соотношения складываются между чувственным опытом и разумом исследователя особенностей психики и поведения.

Примеров взаимопроникновения данных реальностей можно привести много. То, что объективная и субъективная реальность перекрываются, очевидно и не приходится сомневаться. Яркий пример–наше восприятие окружающей действительности, посредством наших чувств. Ведь по сегодняшним воззрениям, информация поступает к человеку, к его сознанию, только через органы чувств и ни как иначе. Что касается поступления информации от окружающего мира в область подсознания, то в этом случае механизмы передачи информации могут быть весьма экзотические и обладать весьма фантастическими возможностями.

Можно быть уверенными, что на этом ряд реальностей не заканчивается. Вселенная бесконечно многообразна и форм и видов реальностей может быть бесконечно много. Следует отметить, что перечисленные виды реальностей являются всего лишь человеческим отображением его представлений о природе и введены человеком для удобства описания явлений природы. Реальность одна, а события в одном виде реальности могут плавно переходить (перетекать) в другую форму.

Заключение.

Проблема бытия, реальности чего-либо - это фундаментальная мировоззренческая и методологическая проблема. Дело в том, что объективную реальность, действующую во всех существующих вещах и явлениях, мы не в состоянии охватить своим мышлением ни во всем ее объеме, ни во всех способах ее проявления.

Объективная реальность (материальное) - весь материальный мир в целом, все, существующее независимо от человеческого сознания и первичное по отношению к нему. По отношению к индивиду - это то, что существует вне его сознания и отражается им, но по отношению к другим людям он сам вместе со своим сознанием будет объективной реальностью.

Объективная реальность есть такой уровень бытия любого сущего, на котором его существование задано повторяющимися внешними отношениями с другими сущими. Следовательно, можно сказать, что объективная реальность есть такой способ бытия, на котором оно выступает как бытие-для-другого.

Совершенно иную ситуацию мы видим на уровне субъективной реальности. И нтерпретация имеет не внешнее, но внутреннее основание: набор знаний и предпочтений у данного субъекта. В этом случае вполне справедлива формула Беркли: для меня (субъекта) в этом существует лишь то, что понимаю и принимаю. И именно в таком качестве оно входит в мою субъективную реальность.

Субъективная реальность есть такой уровень бытия любого сущего, на котором его существование задано внутренним отношением того сущего, с которым имеет место взаимодействие. Мы живем в одном и том же объективном мире. Но у каждого свой субъективный жизненный мир. Можно сказать, что объективная реальность - это мир физических взаимодействий, а субъективная реальность возникает в ходе узнавания предъявляемой

информации на основе уже существующей у субъекта. Таким образом, субъективная реальность выступает как бытие-для-себя .

Фундаментальной характеристикой объективной реальности оказывается повторяемость , воспроизводимость при заданных условиях элементов и отношений между ними. Именно это и задает её независимость от реальности субъективной (человеческого сознания в том числе): хочешь - не хочешь, а объекты в этих условиях будут действовать так и только так.

В человеческом знании можно выделить две сферы, в одной из которых доминирует отражение объективной реальности, а в другой – выражение и понимание субъективной реальности. Обе эти сферы пересекаются, так как для понимания субъективной реальности необходимо знание реальности объективной, а отражение объективной реальности направляется определенными субъективными установками. Их различие задается именно доминированием того или другого начала.

Таким образом, реальности пронизывают всю жизнь человека, живущего в современном обществе. Так каждый человек является конгломератом различных модальностей и планов реальностей, их сложного многослойного сочетания и взаимодействия.

Литература.

1. Большой толковый психологический словарь т. 1 (А-О); Пер. с англ. /Ребер Артур. - 000 «Издательство АСТ», «Издательство «Вече», 2003. - 592 с.

2. Выготский Л.С. Психология искусства. / Л.С. Выготский. - М., 2000. - С. 311.

3. Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. – Спб.: Питер, 2006. – 320 с.

4. Лейбниц В.Г. О способе отличения явлений реальных от воображаемых. Соч. в 4-х тт. – М., 1984. - Т.3. - С.110, 114.

5. Лекторский В.А. «Круглый стол» журналов «Вопросы философии» и «Науковедение», посвященный обсуждению книги Степина В.С. «Теоретическое знание» //Вопросы философии. – 2001. – №1. – С.32.

6. Палей А. И . О функциональном значении эмоций // Экспериментальные исследования по проблемам общей и социальной психологии и дифференциальной психофизиологии. М., 1979. С. 52-58.

7. Сагатовский В.Н. . СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2005

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБОРАЗОВАНИЮ

СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИНСТИТУТ ЕСТЕСТВЕННЫХ И ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КУРСОВАЯ РАБОТА

«ПРОБЛЕМА РЕАЛЬНОСТИ:

ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ»

Выполнил: студент 2го курса

Тохтобин Е. А.

Научный руководитель:

Профессор, доктор философских наук

А. Я. Райбекас

КРАСНОЯРСК 2008

Введение. 3

Объективная и субъективная реальность. 4

Виртуальная реальность: История понятия. 6

Виртуальная реальность: Попытка типологизации. 11

Виртуалистика. 20

Заключение. 24

Список используемой литературы. 25

Введение.

Темой моей курсовой работы является – реальность, во всех её проявлениях: объективная, субъективная, виртуальная реальности. Целью – рассмотреть типы реальностей, и сделать акцент на анализе виртуальной реальности. Почему именно виртуальной? Потому что, эта один из самых новых аспектов в теме реальности, и поэтому, наименее исследованный. А в связи, с революцией в сфере коммуникаций и связи, на мой взгляд, эта делает тему виртуальной реальности ещё и наиболее актуальной. В первой главе я рассмотрел, три типа реальностей и выделил их особенности. Во второй главе – постарался раскрыть понятие виртуальной реальности, провести типологизацию, и так же других понятий связанных с виртуальной реальностью.

Глава 1. Объективная и субъективная реальность.

С давних времен в философии стояла проблема реальности. Человек понял что тот мир представлен ему в мнениях. И что существует как бы два мира, две реальности – объективная и субъективная.

Объективная реальность - действительность; вообще всё то, что существует. Окружающий нас мир, мир сам по себе.

Материалисты обычно представляют объективную реальность как некий механизм, который работает в соответствии со своим устройством и на который люди могут оказывать лишь ограниченное влияние. Взгляд некоторых религий на объективную реальность мало отличается от материалистического - вся разница сводится к тому, что здесь этот «механизм» был создан Богом (деизм); кроме того, Бог иногда вмешивается в работу этого «механизма» (теизм). Агностики же считают, что «объективная реальность», то есть мир сам по себе, не доступна пониманию человека.

С точки зрения современных естественных наук «объективная реальность» является принципиально непознаваемой (в полном объёме, до мельчайших деталей), так как квантовая теория доказывает, что наличие наблюдателя изменяет наблюдаемое (парадокс наблюдателя).

По мнению некоторых учёных, сам термин «объективная реальность», введенный в отечественной философской традиции, представляет собой пример логической ошибки (плеоназм), поскольку уже понятие «реальность» обозначает данность, свободную от субъективных влияний. В подобном смысле даже иллюзии являются «реальностью» для конкретной психики в случае, если мы рассматриваем их как закономерное продолжение психических состояний личности и суммы внешних влияний (такие иллюзии могут быть даже отражены в истории психической болезни, или быть объектом научных опытов).

Субъективная реальность – это, то как нам представлен окружающий нас мир, через органы чувств и восприятия, наше представление о мире. И в этом смысле, у каждого человека складывается своё представление о мире, о реальности. Это происходит по некоторым причинам, так например чувствительность органов у людей может быть различной, и мир слепого человека разительно отличается от мира зрячего.

Таким образом каждый отдельный человек живет в своем мире, созданном на основе его личного опыта.

Глава 2. Виртуальная реальность: История понятия.

В наши дни в обиход современного человека прочно вошло выражение «виртуальная реальность». Под «виртуальной реальностью» большинство людей понимают – мир, создаваемый техническими средствами и передаваемый человеку через привычные для восприятия реального мира ощущения: зрение, слух, обоняние, и другие. Но если посмотреть на истоки этого термина, то можно увидеть что корни его уходят далеко в историю философии. Категория виртуальной реальности активно разрабатывалась в схоластике, она была необходима для решения ключевых проблем, в том числе: возможности сосуществования реальностей разного уровня, образования сложных ве­щей из простых, энергетического обеспечения акта действия, соотношения потен­циального и актуального.

Так, в работе Николая Кузанского "О видении бога", он следующим образом решал проблемы актуальности существования и энергии. "… , я гляжу на стоящее передо мной большое и высокое ореховое дерево и пытаюсь увидеть его начало. Я нижу телесными глазами, какое оно огромное, раскидистое, зеленое, отя­гощенное ветвями, листвой и орехами. Потом умным оком я вижу, что то же дерево пребывало и своем семени не так, как я сейчас его разглядываю, а виртуально: я обращаю внимание на дивную силу того семени, в котором было заключено целиком и это дерево, и все его орехи, и вся сила орехового семени, и в силе семян все ореховые деревья. … Эта абсолютная и всепревосходяшая сила дает всякой семенной силе способ­ность виртуально свертывать в себе дерево вместе со всем, что требуется для бытия чувственного дерева и что вытекает из бытия дерева: то есть в ней начало и причина, несущая в себе свернуто и абсолютно как причина все, что она дает своему следст­вию."

Фома Аквинский разрешая проблему онтологического сосуществования реальностей разного иерархического уровня и проблему образования сложного из простых элементов, в частности, сосуществования души мыслящей, души животной и души растительной, использовал категорию виртуальной реальности: "Ввиду этого следует признать, что в человеке не присутствует никакой иной субстанциальной формы, помимо одной только субстанциальной души, и что последняя, коль скоро она виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, равным образом содержит в себе формы низшего порядка и исполняет самостоятельно и одна все те функции, которые в иных вещах исполняются менее

совершенными формами. - Подобным же образом должно сказать о чувственной душе животных, о вегетативной душе в растениях и вообще обо всех более совершенных существах в их отношении к формам менее совершенным".

Как видно из приведенных выше примеров, категория виртуальной реальности была одной из ключевых категорий в схоластике. Но в схоластической философии многие категории, как, «вещь», «свойство», «энергия», существование и другие, стали пониматься иначе, чем в античной философии. Схоластическая парадигма, обладает некоторыми особенностями. Так в качестве второй реальности, выступает только божественная реальность, это приводит к тому что в каждом событии обнаруживается божий умысел. В связи с чем исчезает сама идея иерархичности реальностей, так как, существует всего две реальности: субстанциональная и божественная; и обе эти реальности являются предельными, и выступают друг к другу в отношении противоречия.

Развитие философии средних веков и затем Нового времени во многом определялось отношением к промежуточной реальности: есть она или нет (номина­лизм - реализм, преформизм - эпигенез, реализм - идеализм и т.п.). Научная картина мира возникшая в Новое время, провозгласила моноонтичность, исключив божественную реальность, и переименовав божественные законы в законы природные. Всё принадлежит одной реальности – природной, но при этом осталась идея силы, которой придавался космический масштаб, такой же как придавался божественной. Это породило противоречие новоевропейской моноонтичной парадигмы, дело в том что, всеобщие космические законы могли объяснить только простые события, типа притяжения двух предметов, а более сложные события, типа отношений двух людей – нет. Требовалось признание каких-то промежуточных уровней реальности, которые бы объясняли, почему в одном случае отношения соответствуют одному типу законов, а в другом - другому.

И такие парадигмы существуют, например, буддизм строится на признании полионтичности. В буддизме признается существование нескольких уровней сознания человека, несводимых друг к другу, т.е. законы одной реальности не сводятся к законам другой. Это дает возможность иметь дело с типами психических событий, принципиально не ухватываемых западной психологией. Что принци­пиально важно, для буддиста, находящегося на определенном уровне реальности, все другие находятся в свернутом виде, они никак не даны ему в ощущениях, переживаниях, понимании, представлении. Они не входят в его жизнь, и он о них знает только по рассказам других людей. Когда же он переходит на следующий уровень, то реальность этого уровня становится ощущаемой, видимой, несомненной в своем существовании; то, о чем он только слышал, становится данным и в ощущениях, и в представлении.

Этим объясняется не принятия новоевропейской философией утверждения Платона о том, что идеи являются зримыми, так как для новоевропейской философии идеи – это мыслительные понятия. А Платон говорил не о предельной реальности, а о реальности следующего уровня, объекты которой, для людей находящихся в не неё, только мыслимы, а для людей находящихся в ней, являются реальными вещными.

Итак, если мы признаем существование нескольких уровней реальностей, то должны, так же признать, не сводимость реальностей друг к другу, иначе бы всё сводилось к одной или двум предельным реальностям.

Философская антропология 2018. Т. 4. № 2. С. 186-217 УДК 165.12

DOI: 10.21146/2414-3715-2018-4-2-186-217

ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ ПОИСК

Давид ДУБРОВСКИЙ

Доктор философских наук, профессор,

главный научный сотрудник. Институт философии РАН.

109240, Российская Федерация, Москва, ул. Гончарная,

д. 12, стр. 1;

e-mail: [email protected]

СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Проведён анализ понятия субъективной реальности (как специфического и неотъемлемого качества сознания) и его соотношения с понятиями физической реальности и информационной реальности. Выясняется информационная динамическая структура субъективной реальности, её способность самоорганизации, феномен волеизъявления. В центре внимания автора - вопросы исследования субъективной реальности, использование интроспективных методов и коммуникативного подхода, проблема «Другого» сознания. Субъективная реальность рассматривается в четырёх взаимосвязанных категориальных планах: онтологическом, эпистемологическом, аксиологическом и прак-сеологическом.

Ключевые слова: субъективная реальность, физическая реальность, сознание, информация, интроспекция, динамическая структура субъективной реальности, самопознание, онтологические, эпистемологические, аксиологические, праксеологические аспекты субъективной реальности

© Д. Дубровский

Понятие субъективной реальности. Основные теоретические вопросы

осознаваемые психические состояния (в отличие от бессознатель-

ных психических процессов, которые существуют одновременно с ними и служат их необходимой основой). Состояние СР персонально, оно удостоверяет для личности её существование, временно теряется в глубоком сне без сновидений, при наркозе, обмороке, в других случаях потери сознания и навсегда пресекается смертью.

СР - специфическое и неотъемлемое качество сознания. Оно обозначается в философской литературе различными, но близкими по значению терминами: «субъективный опыт», «интроспективное», «ментальное», «феноменальное», «квалиа» и др. В последнее время термин «СР» стал использоваться гораздо шире для описания специфики сознания, в том числе и представителями аналитической философии (Дж. Сёрл, Д. Чалмерс и др.).

Понятие СР охватывает как отдельные осознаваемые явления и их виды (ощущения, восприятия, чувства, мысли, намерения, желания, волевые усилия и т. д.), так и их целостное персональное образование, объединяемое нашим Я. Это целостное образование представляет собой исторически развёртывающийся континуум, временно прерываемый глубоким сном или случаями потери сознания; оно всегда дано индивиду как определённое «содержание» в форме «текущего настоящего», т. е. сейчас, хотя это «содержание» может относиться к прошлому и будущему.

Всё множество явлений СР, протекающих в данном интервале, всегда связано с нашим Я, которое, в свою очередь, в том или ином отношении проникнуто их «содержанием». Лишь в патологии у индивида возникает состояние чуждости, независимости от Я переживаемых явлений СР (состояние деперсонализации и т. п.).

Качество СР - центральное звено проблемы сознания. Объяснение СР ставит одну из наиболее сложных проблем перед философией и наукой. Основательное философское исследование СР предполагает её рассмотрение по меньше мере в четырёх основных планах: онтологическом, гносеологическом, аксиологическом и праксеологическом, учитывая их связи друг с другом. Это означает, что сознание как СР (особая реальность) необходимо включает параметры знания, ценности и активности, взятые в их взаимосвязях. Учёт этого предохраняет от упрощённых концепций сознания, в которых гипертрофируется какой-то один из параметров, оставляют другие в тени или попросту их игнорируют. Основательная многоплановая разработка проблемы сознания становится непременным условием перехода эпистемологии на новый этап развития в условиях информационного общества (см.: ).

В аналитической философии проблема сознания, взятого в качестве СР, именуется «Трудной проблемой сознания» Здесь два главных вопроса. Явлениям СР нельзя приписывать физические свойства (массу, энергию, пространственные характеристики). Каким образом в таком случае их можно связать с телесными, физическими процессами, объяснить их способность управлять органами тела и теоретически корректно включить в научную картину мира? Особенно остро этот вопрос стоит перед нейронаукой, стремящейся объяснить зависимость сознания от мозговых процессов.

Не менее сложным является и второй вопрос. СР представляет «внутренний» индивидуально-субъективный опыт, присущий только данному индивиду (выражаемый в отчётах от первого лица). Как перейти от этого индивидуально-субъективного опыта, непосредственно открытого только его обладателю, к интерсубъективным, общезначимым утверждениям (от третьего лица) и к обоснованию истинного знания?

Эти вопросы в том или ином отношении ставились со времён Платона, Аристотеля, обсуждались в истории философии с классических позиций объективного идеализма, дуализма, субъективного идеализма и материализма. Постулаты, определяющие каждое из указанных направлений, образуют основные метафизические координаты понимания и объяснения сознания. Нет, пожалуй, ни одного крупного философа, который бы не касался этих вопросов. Крайне актуальны специальные исследования, ставящие своей задачей анализ всего огромного классического наследия под углом вычленения, сопоставления, систематизации, обобщения тех материалов, которые касаются именно существенных свойств, системных и структурных характеристик сознания и его специфического качества СР. Многое из этого ценного наследия как бы «распылено», не актуализуется в современных публикациях, предаётся забвению, а потом нередко всплывает в виде откровений новомодных авторов.

Необходимо подчеркнуть, что проблема сознания широко разрабатывалась с позиций материализма («диалектического материализма») в советской философии. При этом в центре внимания находилось качество СР и ставилась задача его объяснения с учётом основательной критики концепций идеализма, дуализма, вульгарного материализма; широко использовались в этих целях данные науки и общественной практики (см.: ). Существовали разные концептуальные подходы, происходили острые дискуссии, особенно по проблеме идеального. Эти материалы во многом сохраняют своё значение и служат для современных разработок проблемы сознания в российской философии.

Онтологический статус субъективной реальности

Примерно с середины ХХ века в аналитической философии центральное место стала занимать разработка психофизической проблемы, а тем самым и вопросов онтологического статуса СР. В фокусе внимания здесь оказалась связь явлений СР с мозговыми процессами (Mind-Brain Problem). Большинство представителей этого направления стремилось решить указанную проблему путём редукции ментального к физическому. С их позиции, «феноменальный реализм» требует обоснования в качестве «натурального реализма», а последний должен удовлетворять стандартам физического объяснения. До сих пор в аналитической философии преобладает редукционистский способ объяснения сознания в двух его вариантах: физикалистском (когда явления СР редуцируются к физическим процессам) и функционалистском (когда они редуцируются к функциональным отношениям).

В последние десятилетия, однако, среди представителей аналитической философии растёт число противников редукционистских способов объяснения, они убедительно показывают несостоятельность редукции сознания к мозговым физиологическим процессам, к поведению или языку (Т. Нагель, Дж. Сёрл, Д. Чалмерс и др.). Однако никем из них пока не предложена основательная концепция, противополагаемая редукционизму; у Д. Чалмерса же в последние годы начинает преобладать точка зрения, согласно которой материалистическое решение проблемы духовного и телесного невозможно, и остаётся искать его на пути панпсихизма.

За последние 60 лет в русле этого направления опубликован поистине огромный объём литературы (сотни книг, многие тысячи статей)1. Несмотря на столь большие интеллектуальные усилия, трудно говорить о каких-либо существенных достижениях в решении основных теоретических вопросов «Трудной проблемы сознания». Это отмечают не только российские философы , но и некоторые ведущие представители аналитической философии (см., напр.: ). Тем не менее опыт аналитической философии, безусловно, весьма важен для дальнейшей разработки проблемы сознания.

СР в своём специфическом качестве присуща не только сознанию человека, но и психике животных, о чём свидетельствует опыт общения с ними и данные зоопсихологии (например, выдающиеся результаты ис-

Репрезентативная сводка основополагающих работ, которые представляют разные подходы к данной проблеме и дискуссии вокруг неё, содержится в антологии ; см. также публикации, в которых отражены результаты более поздних исследований . Наиболее обширная библиография по этой проблеме имеется в книге .

следований К. Лоренца . Это отчётливо подтверждается опытами с воздействием галлюциногенов на животных (вызванные галлюцинации у собак сходны с теми, которые демонстрируют люди при определённых психических нарушениях.)

СР - находка биологической эволюции. У первых одноклеточных организмов носителем информации и регулятором поведения служили химические процессы. Это был допсихический уровень информационной реальности. Следующим этапом её развития стало возникновение психики с её качеством СР у многоклеточных животных, способных активно передвигаться во внешней среде.

Эволюционный подход позволяет предположительно установить первичные формы психики, специфику начальных проявлений СР. Интересно отметить, что существенные данные на этот счёт были представлены в результате анализа так называемого «околосмертного опыта», «терминальных состояний сознания», связанных с явлениями клинической смерти. Известный психиатр и невролог Л.М. Литвак, который сам находился 26 дней в коме, на основе анализа собственного опыта и изучения многочисленных случаев клинической смерти проследил и описал фазы патологического регресса психики вплоть до «филогенетического нуля» и затем её последующее восстановление, воспроизводящее в главных чертах этапы развития психики в филогенезе. В этом плане им рассматриваются обширные материалы, касающиеся психики животных и развития её у ребёнка. Это позволяет уяснить роль древних, глубинных пластов психики в структуре сознания, прежде всего протопатической чувствительности, которая, выступая в качестве первичной формы СР, объединяет в себе чувства боли и страха, в отличие от более поздней гностической чувствительности, в которой на первый план уже выходит не аффективная, а когнитивная функция . Основательное рассмотрение феноменологических особенностей СР в ситуации «околосмертного опыта», имеющее важное значение для современных разработок проблемы сознания, содержится в работах Ю.М. Сердюкова (см.: ).

Психика ознаменовала возникновение нового типа информационного управления, регуляции поведения. Она позволила решить проблему самоорганизации многоклеточного организма. Ведь её элементами являются отдельные клетки, которые также представляют собой самоорганизующиеся системы со своими весьма жёсткими программами, «отработанными» эволюцией в течение сотен миллионов лет. Но теперь последние должны были согласовываться с общеорганизменной программой, как и наоборот. Это - весьма сложная задача, решение которой предполагало нахождение оптимальной меры централизации и автономизации контуров управления, меры, способной обеспечить сохранение и укрепление целостности сложной живой системы, вынужденной постоянно передвигаться в изменяющейся внешней среде

и приспосабливаться к ней. Имеется в виду такая мера централизации управления, которая не нарушает фундаментальные программы отдельных клеток, и такая мера автономности их функционирования, которая, наряду с кооперативными и конкурентными способами их взаимодействия между собой, не препятствует их содружественному участию в реализации программ целостного организма. Эта мера централизации была достигнута благодаря возникновению психического управления.

Психика с присущим ей качеством СР - чрезвычайно экономичный, высокооперативный способ получения, переработки и использования информации в целях управления многосложным организмом, постоянно передвигающмся во внешней среде (у многоклеточных организмов, прикреплённых к одному месту, например у растений, психика не развивалась). Состояние СР как способ непосредственной данности (представленности) информации живой системе создаёт возможность ёмкого и эффективного синтеза многоплановой информации о внешнем окружении биологической системы и о существенных изменениях в ней самой. Это видно уже на примере простого чувственного образа, в котором интегрировано множество свойств объекта, включая его динамические состояния, а также, как показывают современные исследования, множество статических и динамических свойств самого субъекта восприятия и, что особенно важно, способность немедленного включения действия (органическая связь перцептивных и моторных функций хорошо показана в последнее время в ходе изучения «зеркальных» нейронов .

Возникновение у животных СР было исторически первой формой виртуальной реальности, открывавшей по мере развития всё более широкий диапазон таких способностей, как прогнозирование, планирование, пробные действия в виртуальном плане и другие подобные операции, повышавшие приспособляемость к среде.

В ходе антропогенеза произошло качественное развитие СР, возникает сознание, а вместе с ним язык. Особенностью сознания по сравнению с животной психикой является то, что психическое отображение и управление сами становятся объектом отображения и управления. Возникает способность по существу неограниченного производства информации об информации, возможность абстрагирования и высокой степени свободы «движения» в сфере СР - мысленных действий, моделирования ситуаций, проектирования, фантазирования, творческих решений, способов целеполагания и волеизъявления.

Всякое явление СР есть некоторое «содержание», т. е. информация, воплощённая (закодированная) в определённой мозговой нейродина-мической системе. Но эта информация дана нам в «чистом» виде - в том смысле, что её мозговой носитель для нас элиминирован: когда я переживаю образ дерева, мне дана информация об этом предмете и отображение мной этой информации, т. е. знание о том, что именно я вижу

это дерево; но я ничего не знаю, не чувствую, что при этом происходит в моём головном мозгу. Вместе с тем в явлениях СР нам дана наряду с информацией в «чистом» виде также способность произвольно оперировать этой информацией в довольно широком диапазоне (переключать внимание, направлять движение своей мысли, давать волю своему воображению и т. п.). Именно данность информации в «чистом» виде и способность управлять ею выражают специфические черты СР.

Но способность управлять информацией в «чистом» виде означает не что иное, как нашу способность управлять её носителем, т. е. соответствующим классом собственных мозговых нейродинамических систем, - ведь информация необходимо воплощена в своём носителе, и если я могу по своей воле управлять информацией, то это равнозначно тому, что я могу управлять её мозговым носителем, её кодовым воплощением. Здесь налицо особый тип самоорганизации и самодетерминации, присущий нашему Я, нашей мозговой Эго-системе как особому, высшему уровню мозговой самоорганизации, представляющему наше Я (см.: ).

Это связано со спецификой психической причинности, которая является видом информационной причинности. Она отличается от физической причинности тем, что в силу принципа инвариантности информации по отношению к физическим свойствам её носителя причинный эффект определяется тут именно информацией, а не самими по себе физическими свойствами её носителя, т. е. определяется на основе сложившейся в филогенезе или онтогенезе кодовой зависимости (одно и то же следствие может быть вызвано совершенно разными по своим физическим свойствам причинами). При этом понятие информационной причинности нисколько не противоречит понятию физической причинности, расширяя теоретический базис описания, объяснения и предсказания процессов функционирования самоорганизующихся информационных систем (биологических и социальных).

Всё это позволяет ответить на часто цитируемый вопрос известного философа Д. Чалмерса, касающийся природы СР: «почему информационные процессы не идут в темноте?», почему они сопровождаются «ментальной добавкой», «субъективным опытом»? . Потому что явления СР вовсе не «добавка», не пресловутый «эпифеномен», некий никчемный дублер мозговых процессов, но актуализованная мозговой системой информация, выполняющая функцию управления другими информационными процессами и телесными органами, целостным самоотображением и поведением живой системы. Этим определяется онтологический статус СР.

При таком подходе СР (сознание) естественным образом вписывается в научную картину мира в качестве информационной реальности. Это позволяет решать и столь актуальные для нейронауки теоретические вопросы о характере связи явлений сознания с мозговыми процес-

сами и развивать методологию решения задач расшифровки мозговых кодов явлений СР. В решении этих задач за последнее десятилетие достигнуты существенные результаты в таком направлением нейронауки, которое именуется «Чтением мозга» (обозначенный круг вопросов, включая развиваемый мной информационный подход к проблеме «Сознание и мозг», подробно изложен в моей книге ).

Динамическая структура субъективной реальности

Рассмотрение СР в онтологическом плане предполагает наряду с определением её связей с физическими процессами феноменологическое осмысление её динамической системы, ценностно-смысловой и деятельно-волевой структуры как персональной целостности и способов её функционирования (здесь возможны разные концептуальные подходы, один из которых излагается ниже).

Несмотря на чрезвычайное многообразие явлений СР и их взаимоотношений, можно в первом приближении выделить следующие общие свойства этой структуры СР.

Она является:

1) динамической (образующие её компоненты и их связи пребывают в постоянном изменении, присущие ей формы упорядоченности и её стабильность реализуются лишь путём непрестанно совершающихся локальных и глобальных изменений);

2) многомерной (она не является линейно упорядоченной, представляет собой единство ряда различных динамических «измерений», каждое из которых хотя и связано теснейшим образом с другими, несводимо к другим, обладает своим способом организации и функционирования);

3) биполярной (основные её интросубъективные отношения представляют единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я»);

4) самоорганизующейся (её целостность и идентичность постоянно поддерживаются внутренними факторами, специальными регистрами, которые контролируют и обеспечивают меру автономности локальных изменений и реконструкций, позволяющих сохранять целостность и идентичность; нарушение этих регистров способно приводить к тяжелейшей психопатологии в виде «раздвоения личности» и т. п.).

Выделенные общие признаки структуры СР взаимосвязаны, могут определяться друг через друга (это означает, что динамичность многомерна, биполярна и выражает процесс самоорганизации, что многомерность, в свою очередь, динамична, биполярна, включает процесс самоорганизации и т. д.). При этом следует учитывать такие регистры функционирования СР, как арефлексивность и диспозициональность, которые постоянно «останавливают» и «включают» функции рефлек-

сивности и актуальности, что особенно ярко проявляется при «уходе» актуально протекающего и рефлексируемого «содержания» СР в память и возврате его из памяти в том же или изменённом виде или при актуализации вместо него другого «содержания».

Диспозициональность большей частью выражает весьма устойчивые, ценностно-смысловые образования в структуре СР, которые задают направленность желаний, мыслей и действий; в ряде же случаев такая направленность становится для личности непреодолимой (как при наркотической зависимости). Отношения диспозиционального и актуального, рефлексивного и арефлексивного весьма сложны, многоплано-вы, имеют важное значение для понимания функционирования СР, возникновения в ней стойких новообразований и, что особенно важно, для нахождения способов и средств преодоления устойчивых негативных качеств сознания (см. подробный анализ этих вопросов: ).

Перейдём теперь к рассмотрению того, что можно назвать базисной динамической структурой СР. Она представляет собой единство и переменное соотнесение противоположных модальностей «Я» и «не-Я». Это единство представлено в каждом наличном интервале СР, оно формирует его ценностно-смысловой каркас и деятельно-волевые векторы. В динамическом биполярном контуре «Я» - «не-Я» совершается движение «содержания» СР. Это «содержание» способно переходить из модальности «Я» в модальность «не-Я» и наоборот (например, когда «содержание», относящееся к модальности «Я», мои личностные свойства, мои оценки себя становятся для меня объектом внимания, анализа, оценки, а значит, выступают в данном интервале уже в модальности «не-Я» и т. п.).

Такого рода взаимопреобразования, перемена модальности переживаемого «содержания» - механизм эффективного отображения действительности, в том числе самой СР, её саморегуляции, а вместе с тем освоения социального опыта и осуществления творческой деятельности. Взаимопереходы модальностей «Я» и «не-Я» постоянно сохраняют биполярную структуру СР в любом её интервале, не нарушая идентичности персонального Я. Каждая из модальностей определяется лишь через противопоставление другой и соотнесение с ней. Поэтому в самом общем виде «Я» есть то, что противополагается «не-Я» и соотносится с ним; и, наоборот, «не-Я» есть то, что противополагается «Я» и соотносится с ним.

Базисная динамическая структура СР раскрывается конкретнее, когда выясняются основные виды противопоставления и соотнесения «Я» с «не-Я». Если взять за систему отсчёта модальность «Я», то в первом приближении «Я» выступает по отношению к «не-Я» как отношение «Я»: 1) к внешним объектам, процессам; 2) к собственному телу; 3) к самому себе; 4) к другому «Я» (другому человеку); 5) к «Мы» (той социальной общности, группе, с которой «Я» себя идентифицирует, к которой оно себя в том или ином отношении причисляет); 6) к «Они» (той общности,

социальной группе, которой «Я» себя противопоставляет или, по крайней мере, от которой оно себя отделяет); 7) к «Абсолютному» («Мир», «Бог», «Космос», «Природа» и т. п.).

Таков один из мыслимых способов выделения основных видов «содержания» «не-Я», а следовательно, самого «Я», ибо оно полагает и раскрывает себя лишь посредством своего «не-Я». Иными словами, таковы основные смысловые (когнитивные и ценностные) измерения нашего «Я». И чтобы сравнительно полно раскрыть одно из выделенных отношений «Я», нужно рассмотреть его не только само по себе, но и сквозь призму всех остальных. Так, нельзя основательно понять отношения «Я» к самому себе, если оставить в стороне отношение «Я» к предметному миру, к собственной телесности, к другому «Я», к «Мы», к «Они» и к «Абсолютному». В этой многомерности «Я» и полагает себя как своё «не-Я», которое выступает в форме «знания», «оценки» и «действия».

В биполярном и многомерном динамическом контуре «Я» - «не Я» непрестанно совершаются процессы самоотображения и самоорганизации структуры СР. В этом контуре формируется и реализуется активность СР, её деятельно-волевые функции.

Субъективная реальность и соотношение индивидуального и общественного сознания

Рассматривая феноменологические и онтологические аспекты СР, необходимо учесть, что понятие сознания охватывает не только индивидуальное сознание, но и общественное сознание (в таких его разновидностях, как массовое сознание, национальное, групповое, институциональное сознание и др.). Какова роль в таких случаях СР? Сохраняет ли СР свою необходимую принадлежность к этим формам сознания?

Для ответа на этот вопрос важно иметь в виду, что общественное сознание предполагает два плана описания: 1) по содержанию (каковы конкретные представления, идеи, учения, убеждения, стремления и т. д., присущие разным формам общественного сознания) и 2) по способу существования (каким социальным субъектам они принадлежат; как функционируют в общественной жизни; каково соотношение между их во-площённостью в объективированных, надличностных формах культуры, идеологии, правовых, государственных установлений и существованием в умах множества реальных деятелей; как возникают новые общественные идеи и как они становятся достоянием широкой массы, чем определяется их действенность, периоды активности и увядания и т. п.).

Эти два подхода, конечно, тесно связанные, позволяют лучше осмыслить соотношения индивидуального сознания с общественным. Последнее не существует вне и помимо индивидуальных сознаний. Всякое же индивидуальное сознание проникнуто определённым со-

держанием общественного сознания, составляющим его ценностно-смысловой каркас. Это содержание, представленное в форме знаний, убеждений, ценностных ориентаций и целей деятельности, переживается в качестве СР.

Вместе с этим всякая разновидность общественного сознания, взятая в её специфических свойствах, определяется инвариантами соответствующих свойств множества индивидуальных сознаний. Скажем, такое свойство, как неуёмное потребительство, которое приписывается массовому сознанию, присуще ему потому, что оно в той или иной степени присуще сознанию подавляющего большинства людей.

Таким образом, можно считать, что качество СР является необходимой принадлежностью не только индивидуального, но и общественного сознания. Более того, СР удостоверяет реальную «жизнь» идей в общественном сознании, их организующую и действенную силу, но также столь знакомую нам из истории постепенную утрату этой силы, пройденный этап их реальной «жизни», сохранение лишь в опред-меченной форме различных описаний и архивных текстов. Вместе с тем СР является инициатором всех новообразований в индивидуальном сознании, а тем самым и в общественном сознании. Отсюда - высокая актуальность разработки эпистемологии СР.

Субъективная реальность как специфический объект познания

Задача познания СР, как в её отдельных проявлениях, так и в виде целостного субъективного мира личности - это широкая междисциплинарная проблема. В её разработке принимают ведущее участие не только философия и психология, но используются данные многих научных дисциплин [см.: 28]. Среди них результаты когнитивных исследований, психолингвистики, психофизики, психофизиологии, психогенетики, психофармакологии, значительного числа медицинских дисциплин, особенно ценны для указанной задачи достижения психиатрии, психотерапии, психоневрологии, психогенетики, позволившие глубже раскрыть системные и структурные свойства СР2. Важное значение приобрели новейшие исследования в области искусственного интеллекта .

Разумеется, первостепенная роль в разработке проблемы сознания принадлежит комплексу социогуманитарных дисциплин. Особая актуальность и многоплановость социокультурых подходов к этой проблеме основательно раскрывается В.А. Лекторским (см.: ).

Следует особо отметить значение для разработки структуры СР и для анализа проблемы сознания в целом работы таких выдающихся учёных, как: .

Следует отметить также значение той области обыденного знания, именуемой «народной психологией», которая содержит обобщённый исторический опыт практического самопознания человечества и создаёт своего рода первичную основу знаний о психической деятельности, на которую так или иначе опирается научное знание о ней. Наконец, надо подчеркнуть исключительную ценность художественного познания субъективного мира личности в произведения великих поэтов и писателей. Пушкин, Толстой, Чехов, многие другие выдающиеся деятели литературы и искусства рассказали нам о природе человека, о его душевном и духовном мире гораздо больше, чем современная наука, и это знание о СР используется ею пока весьма слабо.

СР есть исходная форма всякого знания, ибо любое знание первично возникает лишь в качестве содержательно определённых явлений СР отдельных индивидуумов (иного не бывает, если в мире нет божественных существ). В то же время СР, как уже отмечалось, является формой «живого» знания, актуально реализуемого процесса познания. Знание, объективированное в письменных текстах и других материальных носителях, является «мёртвым», по крайней мере, пребывает в состоянии анабиоза, если оно никем не распредмечивается, не приобретает качества СР (разумеется, познание, рассматриваемое в процессуальном плане, осуществляется в динамическом контуре опредмечивания-распредмечивания, но это уже другой аспект проблемы, требующий специального анализа).

Всякое явление СР - двумерно: является отображением не только некоторого явления, но и самого себя, представляет единство иноото-бражения и самоотображения. В любых поддающихся дискретизации проявлениях, в любых её интервалах СР обладает в той или иной степени способностью самоотображения (на уровне нашего «Я»). Эта фундаментальная способность проявляется в многообразных формах - от развитой рефлексии до элементарного чувства принадлежности мне переживаемого мной в данный момент состояния СР. Обычно чувство принадлежности находится вне фокуса осознания, слабо актуализовано; оно остро переживается лишь в экстремальных случаях (см.: ).

Данные психопатологии предоставляют исключительно ценный материал для исследования самоотображения, демонстрируют различные варианты и стадии его нарушения, убедительно раскрывают взаимозависимость иноотображения и самоотображения, особенно ярко в тех случаях, когда нарушение самоотображения влечёт нарушение адекватности отображения внешних объектов; феномены деперсонализации вызывают обычно феномены дереализации, и наоборот. Факты такого рода имеют принципиальное значение для гносеологии. Они указывает как раз на необходимую зависимость адекватности отображения внешнего объекта от адекватности самоотображения, и, если ставить вопрос более широко, - на зависимость процесса и результатов позна-

ния внешнего мира от процесса и результатов самопознания. Эта зависимость исследуется в современной эпистемологии недостаточно, а нередко и вовсе остаётся в тени.

Как возможно, как осуществляется познание явлений СР? Этот вопрос связан с классической тематикой самосознания и самопознания и служит предметом пристального внимания и дискуссий уже в античной философии. В новые времена, у Декарта, Локка, Юма, Канта, а затем и в XIX столетии его обсуждение привело к формированию развитых, но во многом противоположных или, по крайней мере, существенно отличающихся друг от друга концепций. Начиная с первых десятилетий прошлого века и по сей день этот вопрос рассматривался большей частью в рамках проблемы интроспекции. Можно считать, что главные различия между сторонниками противоположных концепций самопознания определялись признанием или отрицанием ими значения интроспекции (самонаблюдения).

Проблема «Другой» субъективной реальности

Познание СР имеет два принципиально разных плана: 1) познание собственной СР и 2) познание СР другого человека (это называют проблемой «другого сознания»). Безусловно, результаты первого плана имеют существенное значение для второго, как и наоборот; но способы и средства познания в каждом плане принципиально различаются, что, собственно, и создаёт одну из главных трудностей в исследовании и объяснении сознания. Однако следует иметь в виду, что весьма многие представители аналитической философии при обсуждении проблемы «другого сознания», несмотря даже на свои редукционистские установки, опираются на «аргумент от аналогии». Суть его в том, что знание о сознании (СР) другого обусловлено знанием о собственном сознании. Мои субъективные состояния даны мне непосредственно, а другого - лишь посредством их внешних проявлений. Я знаю типичные корреляции между состояниями своей СР и их внешними проявлениями у себя (реакциями, поведением, речевыми актами и пр.). Наблюдая подобные внешние проявления у другого, я могу судить о состояниях его СР.

Слабость этого аргумента признаётся всеми, он, по выражению Н. Малкольма, «постоянно находится в ремонте», допускает разные интерпретации; он заслуженно подвергался резкой критике (со стороны Стро-сона, Шумейкера и многих других). Основные контраргументы состоят в том, что для многих субъективных состояний связь между ними и их внешними проявлениями многозначна; вместе с этим в большинстве случаев мы описываем свои состояния СР для себя таким образом, что при этом вообще отсутствуют ссылки на бихевиоральные проявления. К тому же оценка собственных ментальных состояний бывает ошибочной.

Однако, несмотря на всё это, «аргумент от аналогии» используется многими крупными философами, за неимением лучшего. Предлагая свою интерпретацию, к нему прибегал Рассел . Э. Гуссерль, как известно, конструируя трансцендентальное Эго, опирался на аналоги-зирующую апперцепцию смысла собственного сознания, аналоговую проекцию его смысла на другую телесность. Широкое использование «аргумента от аналогии» - свидетельство отсутствия теоретического решения проблемы «другого сознания», но вместе с тем и неустранимости «первичности» знания о собственном сознании от первого лица (что тоже вызывает дискуссии). И это возвращает нас к эпистемологическим вопросам о роли интроспекции в познавательной деятельности.

Интроспекция является способом и процессом отображения, познания собственного сознания, состояний и «содержания» СР, а тем самым представляет необходимый аспект осмысления самопознания и всякого акта познания вообще. Это - знание от первого лица, которое дано в форме явлений СР и обычно характеризуется следующими свойствами: 1) является «непосредственно данным», т. е. осуществляется путём «прямого доступа», «привилегированного доступа» (например, знание о моей боли в правой руке, которое я сейчас испытываю, дано мне сразу, непосредственно, в том интервале, в каком я переживаю это состояние; другим же такое знание может быть доступно только опосредствованно); 2) оно является «некорректируемым», «непоправимым», в том смысле, что независимо от характера переживаемого «содержания» это конкретное «содержание» не может быть кем-то «исправлено» или оспорено, ибо оно принадлежит исключительно мне; другие же не обладают никакими средствами для его подтверждения или опровержения. Эти свойства, как и процесс интроспекции в целом, подлежат специальному анализу и требуют дополнительной интерпретации3. Но вначале следует обратить внимание на концепции, в которых интроспекция категорически отрицается.

Критика концепций, отрицающих эпистемологическое значение интроспекции

Решительными противниками интроспекции были и остаются не только философы бихевиористского и редукционистского толка, но, как ни странно на первый взгляд, и некоторые их рьяные критики. Жёсткую

Подробное рассмотрение различных концептуальных подходов к анализу и эпистемологическим оценкам интроспекции, острых дискуссий по многим общим и частным вопросам этой темы содержится в обширной обзорной статье и в сборниках работ, специально посвящённых данной проблематике .

позицию в этом вопросе занимали представители логического позитивизма (К. Гемпель, М. Шлик, Р. Карнап и др.). Как утверждал К. Гемпель: «Психология является составной частью физики» . Ментальные явления должны быть сведены без остатка к физическим процессам. Таким путём преодолевается «картезианский софизм».

Разложение логического позитивизма привело, как известно, к развитию так называемого постпозитивистского движения, которое реабилитировало онтологическую проблематику, но в большинстве случаев сохранило установки радикального физикализма и редукционизма. Уже на первом этапе это направление аналитической философии под именем «научного материализма» и «научного реализма» подвергало резкой критике эпистемологическое значение высказываний от первого лица и разрабатывало различные способы концептуального отождествления ментального и физического, а вместе с тем редукции «личного», интроспективного к «публичному», интерсубъективному (У Плэйс, Дж. Смарт, Д. Армстронг, Г. Фейгл, У. Селларс, П. Фейерабенд, Р. Рорти и мн. др. Подробное рассмотрение различных версий «научного материализма» и их критический анализ содержится в моей книге ).

С этих позиций, например, У Селларс отвергает «миф непосредственно данного» как несовместимый с принципами «научного реализма», необоснованно разрывая при этом органическую связь непосредственного и опосредствованного знания . А Фейерабенд утверждает, что если бы «непосредственно данное» действительно существовало и играло бы какую-то существенную роль в познавательных процессах, то это означало бы конец рационального знания и превратило бы нашу речь в «кошачью серенаду». Ментальные термины должны получить подлинное научное содержание, а это означает их элиминацию, создание «чисто материалистического языка» .

Начиная с 50-х гг. прошлого века и до нашего времени в рамках аналитической философии наряду с физикалистским редукционизмом широкое распространение получили концепции, редуцирующие ментальное (СР) к функциональным отношениям. Они имели свои корни в установках бихевиоризма. Значительное влияние здесь оказала известная работа Г. Райла , в которой автор стремился доказать, что ментальные явления не представляют собой некого специфического качества, что для их описания и объяснения вполне достаточна категория поведения. При этом Г. Райл расширяет категорию поведения, включая в неё не только актуальные действия, но и диспозиции, т. е. «возможности, тенденции и склонности к какому-либо действию». Такой подход связан с позицией логического бихевиоризма, представителями которой выступали поздний Витгенштейн, Гудмэн, а в значительной степени и Куайн.

Ярким примером последовательного функционалистского редукционизма и его парадоксальных заключений может служить позиция Д. Деннета, который продолжает указанную традицию, объявляет ин-

троспективные данные, квалиа, все явления СР, в том числе и само наше Я (Самость), не более чем «кажимостями». Не существует никакого «непосредственно данного», «привилегированного доступа». Всё это «иллюзии картезианского театра». Нет якобы никакого различия между переживаемым в опыте субъективным феноменом и лингвистически оформленной мыслью об этом феномене. «В норме достаточным условием для того, чтобы иметь опыт, является последующий вербальный отчёт» . Таким способом «кажимость» феноменов нашего субъективного мира редуцируется к тому, что полагается подлинной реальностью - словесным отчётам, и это считается научным объяснением субъективного опыта и сознания, от которого теперь не остаётся и следа. Заметим, что своё личное Я Деннет не считает иллюзией, более того, оно у него способно судить о всех остальных Я и считать их иллюзорными (многие другие разительные противоречия в концепции Деннета подробно рассмотрены мной в специальной статье ).

Как уже говорилось выше, против признания эпистемологического значения интроспекции, «привилегированного доступа» резко выступает ряд философов, которые отстаивают нередуцируемость сознания, решительно отвергают концепции физикализма и функционализма. Типичным представителем этой группы философов является Дж. Сёрл. Его концепция заслуживает особого внимания, так как стремится «реабилитировать» субъективную реальность в глазах аналитической философии и даёт повод для рассмотрения существенных вопросов проблематики СР.

Сёрл считает, что утверждение «реальность объективна» - «очевидно ложно» . «Не вся реальность объективна, некоторая её часть субъективна» . Таким образом, наряду с объективной реальностью признаётся субъективная реальность. Онтология сознания «в сущности, есть онтология от первого лица» . Ментальные состояния всегда принадлежат лишь «первому лицу», данному «Я», а отсюда вытекает «признание первичности точки зрения от первого лица» (выделено мной. - Д.Д.). И потому несостоятельно «бегство от субъективности», стремление во что бы то ни стало «переопределить» онтологию субъективного в «терминах третьего лица» .

Эти положения Сёрла можно приветствовать. Но посмотрим, как они конкретизируются, как раскрывается содержание понятия «онтологии от первого лица» и её «первичности». Ведь для основательной разработки онтологии СР необходима столь же основательная специальная разработка гносеологии СР. Иначе приведённые общие положения не будут иметь чёткого смысла. Необходим анализ тех познавательных средств, которые используются для определений специфики СР, познавательных ситуаций «от первого лица», связанных с интроспективными данными.

Сёрл явно игнорирует такого рода эпистемологический анализ, он с порога отбрасывает интроспекцию, «привилегированный доступ», «некорректируемость», выражая в этом полную солидарность со сво-

ими главными философскими противниками (редукционистами). По его словам, метафора «привилегированного доступа» является «даже более путанной, нежели метафора здравого смысла об интроспекции», ибо она наводит на мысль, что «сознание подобно изолированной комнате, войти в которую позволено только нам» . Эти положения «не имеют никакого отношения к существенным свойствам сознания. Они всего лишь элементы ошибочных философских теорий о нём» . Источник ошибок Сёрл видит в картезианстве и сводит суть вопроса к тому, что мы способны часто заблуждаться относительно собственных субъективных переживаний. Он приводит пример: Салли думала, что любит Джимми, но потом поняла, что ошибалась. О какой же «некорректируемости» тут можно вести речь? Такое утверждение является «очевидно ложным» (см.: ).

Но довод о возможных заблуждениях и метафора «изолированной комнаты» (весьма примитивная и неадекватная, на мой взгляд) не имеют значения контраргумента. Общеизвестно, что наши оценки собственных состояний СР могут быть ошибочными, факты такого рода повсеместны. Однако суть дела состоит в другом: в анализе и объяснении той специфической черты СР, которая выражает её способность непосредственного самоотображения в системе нашего Я (соответственно, в способности «привилегированного доступа»), а это предполагает, в свою очередь, также анализ и объяснение опосредованного самоотображения. Последнее относится к различным уровням интерпретации и оценки «содержания» собственных субъективных состояний, которые могут быть и неадекватными. Однако подобные интерпретации и оценки представляют собой тоже явления СР и неизбежно включают аспект непосредственного знания.

Таким образом, всякое явление СР несёт в своём «содержании» единство непосредственного и опосредованного знания. В этом «содержании» аспект непосредственного знания («непосредственно данного») устранить невозможно, что и выражает суть «привилегированного доступа», а во многом и того, что именуют «некорректируе-мостью». «Корректировка» наличного переживания СР совершается постоянно - одновременно и последовательно, - но как бы в другом «измерении»; она выступает в разных оперативных формах (в принятии, в непринятии, в сомнении; в интуитивной и рассудочной оценке, в интерпретации в связи с прошлым опытом и т. д.). Естественно, что всякий акт «корректировки», будучи тоже явлением СР, неизбежно включает аспект «некорректируемости». Попытки устранить аспекты «привилегированного доступа» и «некорректируемости» ведут к чрезмерно упрощённой модели явлений СР и не позволяют адекватно выразить «онтологию ментального», «онтологию от первого лица».

Остаётся загадкой, как может Сёрл совместить в своей концепции признание «первичности онтологии от первого лица» с категорическим отрицанием «привилегированного доступа», отрицанием

того, что «нам присущ определённого рода авторитет от первого лица» . Поскольку автор в своей книге постоянно говорит: «Я считаю...», «Я полагаю...», «На мой взгляд...», т. е. говорит от своего первого лица, но в то же время отрицает какой-либо «авторитет от первого лица», то как он может верить себе и как мы можем верить ему. Эти столь удивительные противоречия в концепции Дж. Сёрла являются следствием игнорирования фундаментальной способности самоотображения, присущей СР (см. подробный критический анализ концепции Дж. Сёрла ).

Среди представителей аналитической философии и когнитивных наук получила широкое распространение так называемая «Теория Теории» (в текстах, где о ней ведётся речь, она сокращённо именуется ТТ). Её предметом является процесс и результат самоосознания (self-a"a^ness). Суть ТТ в том, что знание о собственных ментальных состояниях достигается теми же средствами, что и знание о ментальных состояниях другого; создана якобы теория, объясняющая познание ментальных состояний других людей (обозначается кратко ТоМ), она прилагается к познанию собственных ментальных состояний и даёт их объяснение, является их теорией (т. е. теорией теории - ТТ). Активные сторонники ТТ (А. Гопник, А. Мельцофф, Х. Веллман и др.) объявляют иллюзией феномены «непосредственно данного» и «привилегированного доступа», сводят ментальное лишь к его когнитивному содержанию, используют другой редукционистский репертуар .

В последние два десятилетия, однако, в аналитической философии и когнитивной науке усилились антиредукционистские тенденции, что проявляется в жёсткой критике, которой подвергается ТТ. Основные контраргументы против ТТ связаны с опровержением ТоМ и доказательством зависимости теоретических построений о познании другого сознания от понимания специфических процессов самоосознания. Примером этого может служить обстоятельное исследование Ш. Николс и Ст. Стич, которые наряду с теоретическим анализом используют обширный эмпирический материал из области психологии и психопатологии, свидетельствующий о несостоятельности ТТ . Они показывают, что отображение («чтение») ментальных состояний другого невозможно без адекватного отображения собственных ментальных состояний и что между последним и первым нет необходимой связи. ТТ противоречит феноменологическим данным и не объясняет нашей способности самоосознания, которая связана со специальным когнитивным механизмом самоотображения (именуемым «механизмом мониторинга»). Они приходят к выводу, что этот механизм предзадан психике ("mind"), т. е. носит фундаментальный характер, действует во всяком ментальном акте и, что важно, не имеет логически необходимой связи со словесным отчётом. Как видим, это подтверждает общую теоретическую установку, что всякое явление СР необходимо включает самоотображе-

ние, является, как подчёркивалось выше, единством иноотображения и самоотображения, наиболее отчётливо проявляющегося в бимодальной структуре СР.

Субъективная реальность и «квалиа»

В аналитической философии проблема СР широко обсуждается под углом анализа квалиа. Этому посвящена труднообозримая литература. Обычно квалиа связываются с феноменальным опытом: ощущениями и восприятиями. Но нередко в него включаются эмоциональные состояния, в том числе интегрального уровня (типа переживания радости, тревоги и т. п.). Существуют различные интерпретации понятия «квалиа». Одна группа авторов считает квалиа репрезентациями, интенцио-нальными явлениями (А. Тай, В. Лайкан, Т. Крейн и др.); вторая группа (Н. Блок, Дж. Фодор и др.) считает, что квалиа нерепрезентативны, неинтенциональны: они представляют собой не «данность сознанию» определённого «содержания», а само его состояние (сомнительное, на мой взгляд, разграничение). Квалиа рассматривается как неотъемлемая характеристика ментального и ключевой вопрос проблемы сознания.

Однако квалиа представляют собой лишь одну из разновидностей СР. Когда я произвожу в уме абстрактные математические операции, то их нельзя относить к понятию квалиа. Поэтому неправомерно замещать посредством квалиа весь объём разнообразных явлений сознания (СР), отождествлять ментальное и квалиа. Вместе с тем квалиа действительно выражают специфические свойства СР - все те особенности интроспективного знания, от первого лица, о которых шла речь выше («непосредственно данное», «привилегированный доступ» и др.). Позитивное значение исследований квалиа в аналитической философии состоит в акценте внимания на специфике ощущений, чувственных образов - этих, так сказать, первичных звеньях познавательного процесса, которые продолжают вызывать острые эпистемологические вопросы. На первом плане здесь дискуссии о соотношении квалиа с «физическим» и «функциональным», «приватным» и «публичным», всё те же редукционистские и антиредукционистские подходы к объяснению квалиа, использование широко известных мысленных экспериментов «инвертированного спектра», «инвертированной Земли», «аргумента знания» (со всезнающей о физических свойствах цвета Мэри), «китайской нации», «мыслимости зомби». Эти мысленные эксперименты, призванные доказать невозможность физической или функциональной редукции, представляются мне избыточными (если учесть тот огромный объём литературы, который им посвящён); к тому же они весьма уязвимы в теоретическом плане, что показано их многочисленными критиками.

Разумеется, опыт исследования квалиа в аналитической философии важно учитывать. Особенно это касается вопросов об их «приватности» и о выразимости для другого своего уникального переживания, например «вкуса сигары» или «картины заката над морем». «Каково это быть» в состоянии человека или другого существа, переживающего данное квалиа? Такие вопросы были остро поставлены Т. Нагелем в его знаменитой статье «Что значит быть летучей мышью?» . Действительно, можем ли мы каким-то образом узнать, прочувствовать состояния СР летучей мыши, которые у неё, несомненно, имеются. Не говоря уже о том, что у нас нет теоретически обоснованных критериев определения наличия СР реальности у другого существа, даже в тех случаях, когда мы знаем, что она у него есть и он общается с нами, у нас нет точных способов определения «содержания» его наличного переживания. «Каково это быть» означает быть этим другим. Однако на практике мы в большинстве случаев всё же достигаем понимания «содержания» СР другого человека и некоторых животных (например, собаки, с которой постоянно общаемся).

Мы способны решать такого рода герменевтические задачи. Это обусловлено тем, что в мире не существует абсолютно уникального, всякое единичное явление несёт в себе некоторые общие черты с другими; всякий стимул, вызывающий данное «уникальное» ощущение или восприятия, как свидетельствует нейронаука, автоматически проходит категоризацию, связывается с уже знакомым классом явлений. Мы располагаем широким набором коммуникативных инвариантов, которые формируются на основе опыта общения с людьми и животными. Здесь, конечно, остаются существенные вопросы, требующие специального анализа.

Коммуникативный подход к исследованию

Рассмотренные выше вопросы указывают на первостепенное значение коммуникативного подхода к исследованию СР, на необходимость выяснения особенностей аутокоммуникации и внешних, межличностных коммуникаций, сложных связей между ними. Уже элементарный анализ показывает, что всякий познавательный акт непременно включает в той или иной форме отчёт от первого лица для себя и лишь потом -для другого. Если речь идёт, скажем, о научном размышлении данного уникального лица, оно нередко начинает формироваться на довербаль-ном уровне, но далее требует адекватной вербализации. Она проходит обработку в его внутренней речи и достигает стадии, которую можно назвать интроинтерсубъективностью. На этой стадии в процессе ауто-коммуникации наступает уверенное «принятие» для себя данного «со-

ъективной реальности

держания» СР, согласия с собой после сомнений, колебаний в определении формулировки данного «содержания», чтобы затем вынести его во внешнюю коммуникацию, сообщить его своим коллегам для обсуждения и возможного обретения им статуса интерсубъективности (принятой в данном сообществе формы отчёта от третьего лица).

Коммуникативный подход к проблеме СР предполагает исследование феномена «закрытости» субъективного мира личности. Она открывает определённое «содержание» своей СР другому по своей воле, причём избирательно и лишь в той или иной степени, дозируя свою искренность; некоторое же «содержание» она старательно закрывает, искусно камуфлирует. Конечно, «закрытость» относительна, и её степень выражена у разных людей по-разному. Как уже отмечалось выше, существуют средства и способы межличностных коммуникаций, позволяющие независимо выяснить, понять существенную часть «содержания» СР другого человека, даже если он не желает открыто общаться с нами. Важную роль при этом играют разнообразные формы нелингвистических коммуникаций, особенно такие, как взгляд, непроизвольные телодвижения, жесты, эмоциональные восклицания и т. п., которые часто выражают внутренние состояния человека более непосредственно, более откровенно, чем его речевые сообщения. Тем не менее «закрытость» есть проявление относительной автономии личности, связанной с её самополаганием, свободой выбора, защитой интересов, личной тайной, «сокровенным», и это служит важнейшим фактором социальной самоорганизации.

С феноменом «закрытости» тесно связан ещё один коммуникативный аспект проблемы СР. В отличие от истинности (ключевой проблемы эпистемологии СР) это вопрос о подлинности «содержания» СР, которое открывается другому, а также самому себе. Он включает ряд уровней рассмотрения. Качество подлинности выражает искренность в общении, исключает намеренный обман, всевозможные «дипломатические» ухищрения, полуправдивые конструкции и т. п. Неподлинность для себя выражается в самообмане, который выступает в феноменах вытеснения, принятия желаемого за действительное, в различных формах компенсаторных объяснений и оправданий (самообман присущ не только личностям, но и институциональным субъектам).

Диагностика подлинности мыслей, чувств, намерений имеет жизненно важное значение, которое в информационную эпоху быстро возрастает в связи с выдающимися достижениями технологий дезинформации и обмана и изощрённым творчеством в области самообмана. Следует, однако, признать, что на нынешнем этапе развития нашей цивилизации, как и на всех прошлых этапах, обман (не только злонамеренный, но также добродетельный и защитный) и самообман остаются фундаментальными факторами социальных коммуникаций и аутоком-муникации, выполняют необходимую функцию в социальной самоор-

ганизации. Это становится понятным, если провести мысленный эксперимент и представить себе, имея в виду природу современного человека, что больше никто никого не обманывает - ни люди, ни социальные субъекты. Что произойдёт в жизни общества? (См. о проблеме обмана подробнее: .)

Эпистемологические вопросы о соотношении субъективного и интерсубъективного, личностного и надличностного в процессах познания составляют важнейший аспект проблематики СР. Это касается и многолетних дискуссий в западной философии вокруг интроспекции, проблем соотношения и взаимозависимости познания собственного сознания и познания сознания «другого», темы самосознания и самопознания в целом (см. широкий и детальный обзор в ). И здесь важно обратить внимание на разработку этой проблематики в восточной философии (особенно индийской и китайской), в которой вектор самопознания (и самопреобразования) выражен в большинстве случаев гораздо сильнее, чем в западной философии и культуре, где направленность познания и преобразующей деятельности обращена по преимуществу во внешний мир.

В последние годы представители западных научных центров проявляют большой интерес к феноменологии буддизма и методам самонаблюдения (интроспекции), разработанным на основе тысячелетнего опыта развития медитативных практик, проводят совместные исследования с буддийскими специалистами (см.: ).

Лидер буддизма Далай-лама XIV всемерно поддерживает развитие такого сотрудничества, более того, выступает его активным инициатором, организатором и покровителем4. Будучи сам крупнейшим мастером медитативных практик, он подробно описывает в своих книгах особенности буддистских методов самонаблюдения, сопоставляя их с обычными научными методами наблюдения. Эти методы предполагают укрепление «дисциплины ума», стабильности и ясности внимания, умения регулировать «фокусировку сознания на выбранном объекте» . Так же, как в науке, здесь имеются протоколы самонаблюдения и особые процедуры, которые должен выполнять наблюдатель (см.: ). «С научной точки зрения, - говорит Далай-лама, - это можно сравнить со строгим эмпирическим наблюдением» . Использование таких методов поддерживается постоянными усердными тре-

По инициативе Далай-ламы и под его руководством в августе 2017 г. (Нью-Дели, Индия) и в мае 2018 г. (Дхарамсала, Индия) были проведены две научные конференции под общим названием «Фундаментальное знание. Диалоги между российскими и буддистскими учеными по проблеме сознания». В них по личному приглашению Далай-ламы приняли участие ряд ведущих российских специалистов в области нейронауки и философии. Конференции прошли весьма успешно и положили начало совместному сотрудничеству в разработке проблемы сознания. Подробный отчёт о первой конференции опубликован в журнале «Философские науки» (2018, № 3).

нировками и строгой проверкой достоверности полученных результатов (см.: ). Они разрабатывались и совершенствовались на протяжении многих столетий; их результативность была подтверждена множеством мастеров медитации, прежде чем соответствующие техники стали рекомендовать для общего употребления (см.: ).

Овладение этими методами открывает возможность чёткого выделения и описания определённого явления СР как воспроизводимого объекта исследования, что имеет принципиальное значение для многих отраслей науки, изучающих сознание. Наряду с этим исключительную ценность представляют тщательно разработанные в буддизме методы эффективного управления сознанием. Они позволяют добиваться целенаправленного изменения сознания, особенно тех стойких диспози-циональных структур, которые определяют его негативные свойства. Это способно привести в действие обширные ресурсы самопознания, саморегуляции, самосовершенствования, которые таятся в каждом из нас, но, как правило, остаются неиспользованными. Главная цель философии и практики буддизма, которая столь активно и последовательно выражена в многолетней подвижнической деятельности Далай-ламы, состоит в формировании у человека высоких, благородных ценностей, в развитии способности сочувствия и сострадания. Ведь действия людей зависят от их ценностных установок.

Аксиологические и праксеологические аспекты субъективной реальности. Вера, воля, творческая активность

В современных условиях особенно актуально специальное рассмотрение аксиологической структуры СР под углом многообразия ценностных интенций Я. В первом приближении допустимо говорить о двумерной организации ценностной структуры СР - иерархической и рядопо-ложенной (когда ценности чётко не различаются по рангу, выступают как одноуровневые). Иерархическую организацию ценностных интенций Я можно образно представить в виде усечённого конуса. Чем выше ранг ценностей, тем их меньше.

В данном случае рассматривается чисто формальный аспект этой организации, в отвлечении от конкретного «содержания» ценностей и того, какова их подлинная социальная значимость. В этом должен состоять следующий шаг анализа, ибо высшими, доминирующими ценностными интенциями данного «Я» могут выступать и ничтожные по своему содержанию, низменные и даже злонамеренные, преступные интенции. Как правило, верхний уровень «конуса» более стабилен. Чем ниже уровень, тем он более динамичен, переменчив по конкретному

содержанию ценностей. В условиях резкого увеличения числа ценностных интенций низшего уровня (столь характерного для нынешнего потребительского общества) вершина «конуса» как бы проседает, высшие ценностные интенции «снижаются», их управляющая функция по отношению к интенциям низшего ранга сильно ослабевает, нарушается динамическое единство процессов центрации и децентрации «Я», что приводит к феномену децентрированного «Я» (блуждающего в себе и вне себя в джунглях неподлинных потребностей и коммуникаций). При этом «Я» всё же сохраняет своё, пусть и ослабленное, единство за счёт ситуативного возвышения ранга каких-то низших ценностей. Это отличает его от патологически децентрированного «Я».

Антиподом указанного феномена является суперцентрированное «Я», которое определяется содержанием конкретной сверхценной идеи (термин, принятый в психиатрии, но употребляемый также для обозначения «нормальной» одержимости поэта, учёного, политического борца и т. д.). Она обусловливает напряжённую целеустремлённость и высокую энергетику. Таковы особенности фанатичного сознания. Отмеченные черты суперцентрированного «Я» особенно резко проявляются в патологических случаях, когда сверхценная идея носит бредовый характер, не поддаётся никаким коррекциям и приобретает безраздельное господство над мышлением и поведением больного.

Между приведёнными двумя крайними вариантами находятся различные градации центрированности и децентрированости «Я», которые выражают множество реальных способов организации ценностных интенций личности. К этому надо добавить, что помимо иерархического и рядоположенного надо учитывать также конкурентный вид отношений и амбивалентные отношения, которые занимают весьма существенное место в динамической структуре ценностных интенций «Я».

Помимо сверхценных идей существуют и сверхценные состояния, переживаемые в определённом интервале СР. Они представляет чрезвычайную экзистенциальную полноту и значимость субъективного переживания, могут возникать в апогее творческого вдохновения, иметь религиозно-мистический или чисто гедонистический характер. Такие состояния в противоположность будничному, «серому» сознанию образуют витальные пункты истории нашей СР (личности), которые «светят» из прошлого всю жизнь, поддерживая чувства её оправданности и единства, несмотря на многочисленные удручающие пустоты прожитого времени. В этой связи надо сказать и об экстремальных по своей значимости переживаниях с отрицательным знаком, которые также имеют глубокий экзистенциальный смысл.

При рассмотрении аксиологического плана СР центральным остаётся вопрос о способе существования ценностей. Где и как существуют честность, верность, мужество, патриотизм и т. п.? Их «содержание» объективировано в культурных и социальных нормах. Но одно дело -

лишь знаемая ценность, другое - действенная. В обоих случаях соответствующее «содержание» представлено в СР индивида. Но говорить о реальном существовании ценности можно лишь во втором случае. Она действительно существует лишь тогда, когда побуждает к соответствующему поступку, к определённой форме поведения и способствует его реализации. Поэтому вопросы о природе ценности требуют не только гносеологического, аксиологического, но и праксеологического анализа, в плане активности сознания (СР), о чём уже коротко речь шла выше.

Сознание интенционально, а это означает, что каждый его акт содержит определённый вектор активности. Она выступает в разнообразных проявлениях. Одним из них является феномен веры, понимаемый в широком смысле как санкционирующий механизм «принятия» (или «непринятия») определённого когнитивного содержания СР и ценностного выбора. Это связано с целеполаганием, целеустремлённостью и целереализацией. На первом плане тут процесс целереализации, ибо слишком часто человеку свойственно производить многие целепола-гания, которые быстро рассеиваются или обновляются, а затем постепенно увядают при попытках достижения цели. Определяющим фактором здесь выступает воля, дефицит которой всегда служил камнем преткновения на пути к достижению высоких целей. Как обрести необходимую силу воли, силу духа для реализации высших ценностей - вот кардинальный вопрос нашего времени. Есть основания полагать, что, подобно творчеству новых смыслов и ценностей, можно говорить и о творчестве новых ресурсов воли, новых духовных сил. В этом - жизненно значимый для будущего аспект проблемы сознания.

Обсуждение проблемы воли обычно включает классические вопросы о свободе воли и свободе, вокруг которых постоянно шли и продолжаются дискуссии. Не вдаваясь в эти дискуссии за неимением места, необходимо подчеркнуть, что свобода воли - наиболее яркое выражение активности сознания. Но она характеризует не все действия личности. Некоторые из них являются вынужденными, не могут быть названы произвольными. Отсюда следует, что свобода воли должна мыслиться не в общем, а в частном виде. Но этого вполне достаточно для признания её существования и её чрезвычайно важной роли в поведении личности и в социальной самоорганизации. Отрицание свободы воли означает отрицание творческой способности, превращает личность в марионетку, лишённую ответственности за свои решения и действия (что относится, кстати, и к решениям и писаниям авторов, отрицающих свободу воли!).

Особо следует выделить творчество как высшее проявление активности сознания. Творчество, однако, не является самоценным, оно бывает лишено подлинно человеческого смысла, способно нести угрозу человеку и обществу. Судьбоносной задачей развития творческой активности сознания является существенная переориентация её основного вектора с внешнего мира на самого себя, на самопознание и самопре-

образование. Здесь главной целью выступает преобразование стойких диспозициональных структур СР массового человека, таких его негативных свойств, как неуёмное потребительство, чрезмерное эгоистическое своеволие, агрессивность по отношению к себе подобным и живой природе, а тем самым к самому себе. Именно эти негативные свойства массового сознания определяют доминирующую направленность человеческой деятельности, породившей неуклонно нарастающий глобальный кризис земной цивилизации. Если эти свойства не удастся изменить, судьба нашей цивилизации плачевна. Поэтому современная постановка и разработка проблемы сознания обязана ставить во главу угла этот жизненно значимый контекст. Его суть сейчас определяют экзистенциальные вопросы о подлинных смыслах жизни и деятельности человека и всей земной цивилизации. В этом состоит главная философская проблема нашей эпохи.

Список литературы

1. Буддизм и феноменология // Вопросы философии. 2018. № 1. С. 142-169.

2. Васильев В.В. Трудная проблема сознания. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 271 с.

3. Далай-лама XIV Тензин Гьяцо. Вселенная в одном атоме. Наука и духовность на служении миру. Элиста: Океан Мудрости, 2012. 208 с.

4. Дубровский Д.И. В «Театре» Дэниэла Деннета (по поводу одной популярной концепции сознания) // Философия сознания: история и современность. М.: Современные тетради, 2003. С. 196-208.

5. Дубровский Д.И. Новое открытие сознания? (По поводу книги Джона Сёр-ла «Открывая сознание заново») // Вопросы философии. 2003. № 7. С. 92-111.

6. Дубровский Д.И. Обман: философско-психологический анализ. Изд. 2-е, доп. М.: Канон+, 2010. 336 с.

7. Дубровский Д.И. Проблема «Другого сознания» // Вопросы философии. 2008. № 1. С. 19-28.

8. Дубровский Д.И. Проблема «Сознание и мозг»: Теоретическое решение. М.: Канон+, 2015. 208 с.

9. Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. 2-е изд., доп. М.: Канон+, 2002. 368 с.

10. Дубровский Д.И. Психические явления и мозг: философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. М.: Наука, 1971. 386 с. URL: www.dubrovsky. dialog21.ru (дата обращения: 17.09.2018).

11. Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект. М.: Стратегия-Центр, 2007. 272 с.

12. Дэвидсон Р., Лутц А., Ринар М. Мозг и медитация // В мире науки. 2015. № 1. С. 24-33.

13. Коршунов А.М. Теория отражения и современная наука. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. 108 с.

14. Лекторский В.А. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М.: Высшая школа, 1965. 121 с.

15. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М.: Наука, 1980. 355 с.

16. Лекторский В.А. Философия, познание, культура. М.: Канон+, 2012. 383 с.

17. Лекторский В.А. Человек и культура. СПб.: СПбГУП, 2018. 610 с.

18. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: УРСС, 2001. 255 с.

19. Литвак Л.М. «Жизнь после смерти»: предсмертные переживания и природа психоза. Опыт самонаблюдения и психоневрологического исследования. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Под ред., вступит. статья Д.И. Дубровского. М.: Канон+, 2007. 672 с.

20. Лоренц К. Кольцо царя Соломона. М.: Римис, 2011. 237 с.

21. Лоренц К. Человек находит друга. М.: Римис, 2010. 237 с.

22. Матюшкин Д.П. О возможных нейрофизиологических основах природы внутреннего «Я» человека // Физиология человека. 2007. Т. 33. № 6. С. 50-59.

23. Меграбян А.А. Деперсонализация. Ереван: Армянское гос. изд-во, 1962. 355 с.

24. Михайлов Ф.Т. Загадка человеческого Я. М.: Прогресс, 1981. 285 с.

25. Нагель Т. Мыслимость невозможного и проблема духа и тела // Вопросы философии. 2001. № 8. С. 101-112.

26. Нагуманова С.Ф. Материализм и сознание: Анализ дискуссии о природе сознания в современной аналитической философии. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2011. 222 с.

27. Назлоян Г.М. Концептуальная психотерапия. Портретный метод. М.: ПЕР СЭ, 2002. 239 с.

28. Проблема сознания в философии и науке / Под ред. Д.И. Дубровского. М.: Канон+, 2009. 472 с.

29. Рамачандран В.С. Мозг рассказывает. Что делает нас людьми. М.: Карьера Пресс, 2014. 422 с.

30. Риццолатти Джакомо, Синигалья Коррадо. Зеркала в мозге. О механизмах совместного действия и переживания. М.: Языки славянских культур, 2012. 205 с.

31. Сердюков Ю.М. Контуры трансцендентального опыта. М.: Канон+, 2015. С. 173-219.

32. Сёрл Дж. Открывая сознание заново. М.: Идея-Пресс, 2002. 240 с.

33. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972. 303 с.

34. Тюхтин В.С. О природе образа. М.: Высшая школа, 1963. 123 с.

35. Философия искусственного интеллекта: Труды Всероссийской междисциплинарной конференции, посвящённой шестидесятилетию исследований искусственного интеллекта / Под ред. В.А. Лекторского, Д.И. Дубровского, А.Ю. Алексеева. М.: ИИнтелл, 2017. 340 с.

36. Эфроимсон В.П. Гениальность и генетика. М.: Русский мир, 1998. 544 с.

37. Chalmers D.J. Facing up to the problem of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 1995. No. 2 (3). P. 200-219.

38. Chalmers D.J. The Character of Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2010. 625 p.

39. Coliva A. (ed.) The Self and Self-Knowledge. Oxford: Oxford University Press, 2012. 286 p.

40. Damasio A. Self comes to Mind. Constructing the Conscious Brain. London: Vintage Books, 2012. 367 р.

41. Dennett D. Consciousness Explained. Boston: Back Bay books, 1991. 527 p.

42. Feyerabend P.K. Materialism and the Mind-Body Problem // The Review of Metaphysics. 1963. Vol. 17. No. 1. P. 49-66.

43. Gertler B. Self-Knowledge // The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall, 2017) / Ed. Edward N. Zalta. URL: https://plato.stanford.edu/archives/fall2017/en-tries/self-knowledge/ (дата обращения: 05.09.2018).

44. Gopnik А. & Wellman Н. The Theory Theory // Mapping the Mind: Domain specificity in cognition and culture / Eds. L. Hirschfeld & S. Gelman. New York: Cambridge University Press, 1994. P. 257-293.

45. HempelK.G. The Logical Analysis of Psychology // Readings in Philosophical Analysis. New York: Appleton-Century-Crofts, 1949. P. 373-384.

46. Nagel T. What is it like to be a bat? // Philosophical Review, LXXXIII. October, 1974. P. 435-450.

47. Nichols Sh. & Stich St. How to Read Your Own Mind: A Cognitive Theory of Self-Consciousness // Consciousness: New philosophical perspectives / Ed. Q. Smith & A. Jokic. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 157-200.

48. Rosenthal D.M. (ed.) The Nature of Mind. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. 642 p.

49. Russell B. Analogy // The Nature of Mind / Ed. D.M. Rosenthal. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. P. 89-91.

50. Ryle G. The Concept of Mind. New York: Barnes & Noble books, 1949. 334 p.

51. Schwitzgebel E. Introspection // The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter, 2016) / Ed. Edward N. Zalta. URL: //plato.stanford.edu/archives/win2016/ entries/introspection/> (дата обращения: 14.09.2018).

52. Sellars W. Science, Perception and Reality. London, New York: Humanities press, Routledge & Kegan Paul, 1963. 366 p.

53. Serdyukov Y.M. Near Death Experience аnd Subjective Immortality of Man // Dialogue аnd Universalism. 2014. Vol. XXIV. No 2. P. 97-104.

54. Smithies D. & Stoljar D. (eds.) Introspection and Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2012. 448 p.

ENCYCLOPEDIC SEARCH

DSc in Philosophy, Professor, Chief Researcher. RAS Institute of Philosophy. Goncharnaya St. 12/1, Moscow 109240, Russian Federation; e-mail: [email protected]

SUBJECTIVE REALITY

The author analyses the concept of subjective reality (as a specific and inherent quality of consciousness) and its relationship with the concepts of physical reality and informational reality. The informational dynamic structure of subjective reality, its ability of self-organization, a phenomenon of will are revealed. The author focuses on the study of subjective reality, the use of introspective methods and a communicative approach, the problem of "Other" consciousness. Subjective reality is considered in four interrelated categorical plans: ontological, epistemological, axiological and praxeological.

Keywords: subjective reality, physical reality, consciousness, information, introspection, dynamic structure of subjective reality, self-knowledge, ontological, epistemological, axiological, praxeological aspects of subjective reality

1. "Buddizm i fenomenologiya" , Voprosy filosofii, 2018, No 1, pp. 142-169. (In Russian)

2. Chalmers, D. J. "Facing up to the problem of consciousness", Journal of Consciousness Studies, 1995, No. 2 (3), pp. 200-219.

3. Chalmers, D. J. The Character of Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2010. 625 pp.

4. Coliva, A. (ed.) The Self and Self-Knowledge. Oxford: Oxford University Press, 2012. 286 pp.

5. Dalai Lama XIV Tenzin Gyatso. Vselennaya v odnom atome. Nauka i duk-hovnost" na sluzhenii miru . Elista: Okean Mudrosti Publ., 2012. 208 pp. (In Russian)

6. Damasio, A. Self comes to Mind. Constructing the Conscious Brain. London: Vintage Books, 2012. 367 pp.

7. Davidson, R., Lutz, A., Rinar, M. "Mozg i meditatsiya" , V mire nauki, 2015, No 1, pp. 24-33. (In Russian)

8. Dennett, D. Consciousness Explained. Boston: Back Bay books, 1991. 527 pp.

9. Dubrovsky, D. "Novoe otkrytie soznaniya? (Po povodu knigi Dzhona Serla "Otkryvaya soznanie zanovo")" , Voprosy filosofii, 2003, No 7, pp. 92-111. (In Russian)

10. Dubrovsky, D. "Problema "Drugogo soznaniya"" , Voprosy filosofii, 2008, No 1, pp. 19-28. (In Russian)

11. Dubrovsky, D. "V "Teatre" Deniela Denneta (po povodu odnoi populyarnoi kontseptsii soznaniya)" , Filosofiya soznaniya. Istoriya i sovremennost" . Moscow: Sovremennye tetradi Publ., 2003, pp. 196-208. (In Russian)

12. Dubrovsky, D. Obman: filosofsko-psikhologicheskii analiz . Moscow: Kanon+ Publ., 2010. 336 pp. (In Russian)

13. Dubrovsky, D. Problema "Soznanie i mozg": teoreticheskoe reshenie . Moscow: Kanon+ Publ., 2015. 208 pp. (In Russian)

14. Dubrovsky, D. Problema ideal"nogo. Sub"ektivnaya real"nost" . Moscow: Kanon+ Publ., 2002. 368 pp. (In Russian)

15. Dubrovsky, D. Psikhicheskie yavleniya i mozg: filosofskii analiz problemy v svyazi s nekotorymi aktual"nymi zadachami neirofiziologii, psikhologii i kibernetiki . Moscow: Nauka Publ., 1971. 386 pp. . (In Russian)

16. Dubrovsky, D. Soznanie, mozg, iskusstvennyi intellekt . Moscow: Strategiya-Tsentr Publ., 2007. 272 pp. (In Russian)

17. Efroimson, V. Genial"nost"igenetika . Moscow: Russkii mir Publ., 1998. 544 pp. (In Russian)

18. Feyerabend, P. K. "Materialism and the Mind-Body Problem", The Review of Metaphysics, 1963, Vol. 17, No. 1, pp. 49-66.

19. Filosofiya iskusstvennogo intellekta , Proceedings of all-Russion Interdisciplinary Conference Dedicated to Sixtieth Anniversary of Artificial Intelligence Research, ed. V. Lectorsky, D. Dubrovsky, A. Alek-seev. Moscow: IIntell Publ., 2017. 340 pp. (In Russian)

20. Gertler, B. "Self-Knowledge", The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall, 2017), ed. Edward N. Zalta .

21. Gopnik, A. & Wellman, H. "The Theory Theory", in: S. Gelman & L. Hirschfeld (eds.), Mapping the Mind: Domain specificity in cognition and culture. New York: Cambridge University Press, 1994, pp. 257-293.

22. Hempel, K. G. "The Logical Analysis of Psychology", Readings in Philosophical Analysis. New York: Appleton-Century-Crofts, 1949, pp. 373-384.

23. Korshunov, A. Teoriya otrazheniya i sovremennaya nauka . Moscow: Moscow University Publ., 1968. 108 pp. (In Russian)

24. Lectorsky, V. Chelovek i kul"tura . St. Petersburg: University of the Humanities and Social Sciences Publ., 2018. 610 pp. (In Russian)

25. Lectorsky, V. Epistemologiya klassicheskaya i neklassicheskaya . Moscow: URSS Publ., 2001. 255 pp. (In Russian)

26. Lectorsky, V. Filosofiya. Poznanie. Kul"tura . Moscow: Kanon+ Publ., 2012. 383 pp. (In Russian)

27. Lectorsky, V. Problema sub"ekta i ob"ekta v klassicheskoi i sovremennoi burzhuaznoi filosofii . Moscow: Vysshaya shkola Publ., 1965. 121 pp. (In Russian)

28. Lectorsky, V. Sub»ekt, ob»ekt, poznanie . Moscow: Nauka Publ., 1980. 355 pp. (In Russian)

29. Litvak, L. "Zhizn posle smerti":predsmertnyeperezhivaniya iprirodapsikhoza. Opyt samonablyudeniya i psikhonevrologicheskogo issledovaniya ["Life after Death": Dying Experience and the Nature of Psychosis. Experience of Self-Observation and Psycho-neurological Examination], ed. D. Dubrovsky. Moscow: Kanon+ Publ., 2007. 672 pp. (In Russian)

30. Lorenz, K. Chelovek nakhodit druga . Moscow: Rimis Publ., 2010. 237 pp. (In Russian)

31. Lorenz, K. Kol"tso tsarya Solomona . Moscow: Rimis Publ., 2011. 237 pp. (In Russian)

32. Matyushkin, D. "O vozmozhnykh neirofiziologicheskikh osnovakh prirody vnutrennego „Ya" cheloveka" , Fiziologiya cheloveka, 2007, Vol. 33, No 6, pp. 50-59. (In Russian)

33. Megrabyan, A. Depersonalizatsiya . Yerevan: Armenian State Publishing House, 1962. 355 pp. (In Russian)

34. Mikhailov, F. Zagadka chelovecheskogo Ya . Moscow: Progress Publ., 1981. 285 pp. (In Russian)

35. Nagel, T. "Myslimost" nevozmozhnogo i problema dukha i tela" , Voprosy filosofii, 2001, No 8, pp. 101-102. (In Russian)

36. Nagel, T. "What is it like to be a bat?", Philosophical Review, LXXXIII, October, 1974, pp. 435-450.

37. Nagumanova, S. Materializm i soznanie: Analiz diskussii o prirode soznaniya v sovremennoi analiticheskoi filosofii . Kazan: Kazan University Publ., 2011. 222 pp. (In Russian)

38. Nazloyan, G. Kontseptual"naya psikhoterapiya. Portretnyi metod . Moscow: PER SE Publ., 2002. 239 pp. (In Russian)

39. Nichols, Sh. & Stich, St. "How to Read Your Own Mind: A Cognitive Theory of Self-Consciousness", Consciousness: New Philosophical Essays, eds. Q. Smith & A. Jokic. Oxford: Oxford University Press, 2003, pp. 157-200.

40. Problema soznaniya v filosofii i nauke , ed. D. Dubrovsky. Moscow: Kanon+ Publ., 2009. 472 pp. (In Russian)

41. Ramachandran, V. Mozg rasskazyvaet. Chto delaet nas lyud"mi . Moscow: Kar"era Press Publ., 2014. 422 pp. (In Russian)

42. Rizzolatti, G., Sinigaglia, C. Zerkala v mozge. O mekhanizmakh sovmestnogo deistviya i perezhivaniya . Moscow: Yazyki slavyanskikh kul"tur Publ., 2012. 205 pp. (In Russian)

43. Rosenthal, D. M. (ed.) The Nature of Mind. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. 642 pp.

44. Russell, B. "Analogy", in: D. Rosenthal (ed.), The Nature of Mind. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991, pp. 89-91.

45. Ryle, G. The Concept of Mind. New York: Barnes & Noble books, 1949. 334 pp.

46. Schwitzgebel, E. "Introspection", The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter, 2016), ed. Edward N. Zalta .

47. Searle, J. Otkryvaya soznaniezanovo . Moscow: Ideya-Press Publ., 2002. 240 pp. (In Russian)

48. Sellars, W. Science, Perception and Reality. London, New York: Humanities press, Routledge & Kegan Paul, 1963. 366 pp.

49. Serdyukov, Y. M. "Near Death Experience and Subjective Immortality of Man", Dialogue and Universalism, 2014, Vol. XXIV, No 2, pp. 97-104.

50. Serdyukov, Yu. Kontury transtsendental"nogo opyta . Moscow: Kanon+ Publ., 2015, pp. 173-219. (In Russian)

51. Smithies, D. & Stoljar, D. (eds.) Introspection and Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2012. 448 pp.

52. Spirkin, A. Soznanie i samosoznanie . Moscow: Politizdat Publ., 1972. 303 pp. (In Russian)

53. Tyukhtin, V. Oprirode obraza . Moscow: Vysshaya shkola Publ., 1963. 123 pp. (In Russian)

54. Vasilyev, V. Trudnaya problema soznaniya . Moscow: Progress-Traditsiya Publ., 2009. 271 pp. (In Russian)

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уфимский государственный

авиационный технический университет

Кафедра ГиСЭД

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ФИЛОСОФИИ

Выполнил:

студент гр. ПИЭз 102

Хакимов И.С.

Проверил:

ст. преподаватель

Н.А. ШАНГАРЕЕВ

Ишимбай - 2007

Модели социальных процессов.

2. Реальность объективная и субъективная. Объективность идеального. Материя как объективная реальность.

3. Формы общественного сознания, их характеристика, соотношение и взаимосвязь. Критерии выделения форм общественного сознания.

4. Система и метод философии Г.Гегеля.

5. Бессознательное как психический феномен (по Д.Юму). Структура бессознательного.

6. Термины: диалектическое отрицание, духовное производство, жизнь, научный закон, человек.

социальный бессознательный психический гегель

1. Понятие социального времени

4. Идеальное

5. Формы общественного сознания, их характеристика, соотношение и взаимосвязь. Критерии выделения форм общественного сознания

6. Система и метод философии Г. Гегеля

7. Бессознательное как психический феномен

8. Структура Бессознательного

9. Термины

9.1 Диалектическое отрицание

9.2 Духовное производство

9.4 Научный закон

9.5 Человек

Список использованной литературы

1. Понятие социального времени

В советской философской и социологической литературе "социальное время" тало употребляться в субъективистском смысле и, конечно, в полном отрыве от летоисчисления. Началось это поветрие в 60-е годы. Так, например, в "Вопросах философии" в 1969 г. было приведено весьма характерное для этого направления мысли высказывание: "время в первобытном обществе... либо не движется, либо движется по кругу". Историк А. Гурвич применил это понятие в том же смысле в отношении средневековья. Это поветрие не прошло незамеченным и вызвало тогда же обоснованные возражения. Так, например, в учебнике для философских факультетов (1973 г.) мы сочли необходимым отметить неравномерность хода истории во времени, различную "плотность событий" в разные периоды истории отдельных стран и мира в целом как своеобразно истолкованный источник указанного представления.

Неравномерность в плотности исторических событий общепризнана. Так, К. Марксом было замечено, что есть великие дни, "концентрирующие в себе по 20 лет", а, наряду с ними, есть сравнительно длительные периоды малозаметных изменений, которые могут непосвященному взгляду казаться "застывшим временем". Цикличность смены поколений при устоявшемся способе добывания средств к жизни и чрезвычайной устойчивости норм поведения в первобытном племени как раз и нашла выражение в приведенном выше высказывании о "времени, движущемуся по кругу".

Философская основа субъективистского толкования "социального времени" в рассмотренном смысле достаточно очевидна: восприятие людьми времени смешивается с реальным историческим временем.

При более тщательном анализе социологической литературы, следует указать на два источника введения в социологию понятия "социального времени". Кроме упомянутой выше неравномерности хода исторических процессов во времени, в качестве источника использовались исследования бюджетов времени различных категорий населения, в которых было принято делить время суток на "рабочее время" и время, отведенное для развлечений, учебы, сна и пр. В книге Г. Зборовского, специально посвященной проблеме социального пространства и социального времени, была сделана попытка объединить оба отмеченных представления о "социальном времени" с позиций субъективизма. Для данного автора "социальное время" это, с одной стороны, "взаимосвязь ряда элементов (рабочее, нерабочее, свободное)..."; с другой - причинная связь между деятельностью человека и временем оказывается "перевернута": "деятельность человека обусловлена особенностями и структурой социального времени". Последний тезис автор применяет и к ходу исторических событий.

В итоге причина и следствие оказываются перевернуты. Получается, что некая, таинственно изменяющаяся "структура социального времени" обусловливает как особенности деятельности людей на протяжении суток (или другого временного интервала), так и ход событий в данный период истории того или иного народа.

Несколько иным образом конструируется в социологии "социальное пространство".

Здесь имеются два основных варианта. Первый применяется теми авторами, которые желают воспользоваться аналогией с теорией относительности, предполагает "разложение" социального пространства именно на три составляющих - по аналогии с реальным пространством. Поскольку под социальным пространством подразумевается пространство человеческой деятельности, то этими составляющими чаще всего оказываются экономика, политика и культура. Второй вариант связан с использованием представлений математики о многомерном пространстве и физики - о "физических полях", например, электромагнитном (которое особенно "удобно", так как источниками, возбуждающими вокруг себя волны, могут быть как положительные, так и отрицательные заряды), гравитационном и т.д. Центрами, субъектами деятельности в обществе являются те или иные объединения людей, а, в конечном счете, - индивиды. Общество предстает с этих позиций как "социальное пространство", центрами действия, источниками энергии в котором выступают одаренные сознанием и волей люди, а взаимодействие между людьми уподобляется взаимодействию зарядов в создаваемом ими поле, коим выступает общество.

Аналогия общества с физическим полем или их совокупностью таит в себе неограниченные возможности для фантазии, а с принятым в математике "многомерным пространством" - дает возможность уподоблять общество "многомерному социальному пространству". В качестве измерений этого пространства обычно выбираются те или иные области (стороны) человеческой деятельности, которые представляются данному автору наиболее существенными. Поскольку связи между людьми многообразны, переплетаются и пересекаются, используется (например, Кастельсом, на которого неоднократно ссылается Семашко) представление о "сетевом обществе", заимствованное из экономической науки.

Доведенное до логического конца представление о "социальном пространстве" сводится к отрицанию каких-либо закономерностей в обществе, поскольку каждый человек, который якобы, свободен в своих действиях, является "точкой" сетевого социального пространства; в результате жизнь общества предстает как бесконечная сеть отдельных поступков отдельных индивидов, обладающих свободой воли и действия. Поскольку же выдающиеся люди оказывают мощное влияние на других людей, то история оказывается историей великих личностей, а социология, как наука, тем самым, становится излишней. Остановимся на первом варианте трактовки "социального пространства", поскольку именно он используется Л. Семашко, который дает трем социальным пространственным координатам свою собственную интерпретацию (о чем далее).

Прежде чем перейти к детальному анализу построений этого автора, следует указать на полную научную несостоятельность использования представлений частной теории относительности для конструирования "социального четырехмерного пространства". Как известно, все эффекты, предсказанные этой теорией (тысячи раз проверенные астрономии и физикой), начинают ощутимо сказываться при скоростях движения тел, приближающихся к скорости света в вакууме - 300 тыс. км в секунду; эта физическая константа обозначается буквой "с". Но все и всякие действия людей ограничены их физической природой и происходят в пределах скоростей, чрезвычайно далеких от предельной. Физика это выражает точной формулой:

Т и t обозначают показания часов в двух телах, движущихся друг относительно друга прямолинейно и равномерно со скоростью "v". Когда частное от деления квадрата скорости движения тела относительно наблюдателя "v" на квадрат скорости света "с" становится бесконечно малой, поправки, вносимые механикой Эйнштейна в механику Ньютона, становятся бесконечно малыми величинами, которыми можно пренебречь, или, попросту говоря, Т = t. Стало быть, ссылки на теорию относительности в социологии становятся этакой финтифлюшкой, прицепленной к названию изобретаемой социологической теории для "пущей важности", для привлечения внимания публики, для придания своим построениям убедительности. На деле речь может идти по упомянутой выше причине только об аналогии с классическим, ньютоновским пониманием пространства и времени.

Насколько данная аналогия надуманна и неубедительна, наглядно свидетельствует статья Л. Семашко. Автор так формулирует "первую аксиому СПВ: социальное пространство-время так же четырехмерно, как и физическое пространство-время, представляя три пространственных и одну временную координату" ... "координатами социального пространства являются ресурсы, процессы, структуры общества, а координату социального времени составляют состояния развития общества". Нелепость этого построения бросается в глаза: процессы отнесены к пространственным координатам, а "состояния развития" к временной координате. Но процессы при любом их истолковании суть не что иное, как совершающиеся во времени процессы, суть которых - изменение состояний объекта.

При более внимательном ознакомлении со статьей можно найти оговорки, призванные исправить эту нелепость. Так, автор утверждает, что все "координаты социального континуума независимы/зависимы" (т.е. одновременно независимы и зависимы). Но вскоре эта оговорка забывается, на следующей странице можно прочесть, что координаты ресурсов, процессов, структур являются "по преимуществу синхроничными целостностями, а состояния являются по преимуществу диахроничными целостностями" .

Не вдаваясь в подробности дальнейшего изложения основ "тетрасоциологии", заметим несостоятельность причисления процессов к "синхроническим структурам", поскольку процессы развиваются во времени, а автору угодно уподобить фактору времени состояния, привязывая диахронизм именно и только к состояниям. Внутренне противоречие (отнюдь не диалектическое) немедленно дает о себе знать: "ресурсы составляют социальную статику, процессы - социальную динамику, структуры - социальную структуратику... состояния - социальную генетику" (там же). Итак, динамику, равно как и процессы, автору угодно зачислять в ряд синхронических, т.е. сравнительно устойчивых, относительно "равнодушных" к ходу времени явлений, не определяющих смену состояний, отождествляемых автором с диахронизмом. Вся эта путаница легко устраняется признанием развития всех перечисленных автором факторов развивающимися во времени; это касается и ресурсов, поскольку они становятся реальными лишь тогда, когда в них возникает общественная потребность, и они начинают использоваться, опять же во времени.

Автор подчас "вкрапляет" в свою достаточно сложную и совершенно искусственную схему отдельные разумные положения. Например, "социальная динамика" (которую он сводит почему-то только к воспроизводству природных ресурсов, ибо люди попадают в "социальную статику") раскрывается им также как производство, распределение, обмен, потребление. Распутывать его схему целиком мы предоставляем тем, кто готов принять "тетрасоциологию" всерьез. Нам же достаточно установить, что и эта попытка использования достижений естествознания путем искусственной, рассчитанной на внешний эффект трансляции его теорий на социологию, оказывается занятием не только бесплодным, но и не безвредным, поскольку уводит в сторону от решения реальных проблем нашей науки.

Что касается социальной структуры, то она строится Л. Семашко по принципу "вокруг четверки", чтоб соответствовать названию "новой" социологии - "тетрасоциология". Выше уже упоминалось о четырех "координатах": ресурсы, процессы, структуры, состояния развития. В дальнейшем каждая "координата" социального четырехмерного пространства конкретизируется, в свою очередь, четырьмя "компонентами": "социальная статика ресурса-компонента: люди, информация, организация, вещи; "социальная динамика": производство, распределение, обмен, потребление; "социальная структуратика" - социальная, информационная, организационная, техническая; наконец, социальная генетика предполагает четыре состояния общественного развития - гармонию, замедление, упадок, гибель.

Средневековые поэмы, в т.ч. "Божественная комедия" Данте, писались терцинами, поскольку именно три считалось "божественным" числом - в соответствии с тремя ипостасями бога: бога-отца, бога-сына и божественного (святого) духа. Л. Семашко обожествляет число четыре, нимало не заботясь о внутренней логике построения "тетрасоциологии", а тем самым о внутренней логике создаваемой на основе этой теории модели социальной структуры общества. Его статья может служить примером современной схоластики, нашедшей применение в социологии под благородным флагом распространения частной теории относительности на совершенно иную по характеру и методам исследования область знания.

2. Модели социальных процессов

Повышение темпов изменений современного общества, возрастающая роль научно-технического прогресса ведут к значительному усложнению социальной реальности. Бурные социально-политические события конца XX века оказались для социологов неожиданными, многие из них до сих пор не получили удовлетворительного объяснения. Все это делает изучение проблем социальной динамики одной из наиболее актуальных задач современной социологической науки.

С процессом построения моделей мы знакомимся еще в школе, решая задачи по физике и математике. Моделирование начинается с анализа проблемы, сформулированной в тексте задачи. Мы пытаемся вникнуть в смысл отдельных предложений, понять их взаимосвязи. Затем записываем задачу на языке математических символов, определяем множество переменных и строим систему знаковых соотношений (уравнений и неравенств).

Процесс составления уравнений полезен уже тем, что позволяет глубже вникнуть в проблему, выявляя логические взаимосвязи. Для каждой задачи, как правило, можно составить несколько различных систем уравнений, т.е. построить несколько моделей.

Выбрав простую, лаконичную модель, мы анализируем ее, используя математический инструментарий (знания, накопленные в области исследования систем линейных или нелинейных уравнений и неравенств). Получив решение задачи, можно оценить, какое влияние на моделируемый процесс оказывает то или иное изменение исходных факторов.

Построенная модель обеспечивает существенное сжатие информации, но при этом какие-то грани изучаемого процесса отбрасываются как несущественные. Укоренившееся со школьных лет представление о том, что модель может быть только математической, глубоко ошибочно. Модель может быть сформулирована и на естественном языке. В любом случае модель проще, в некотором смысле "грубее" изучаемого явления, но зато одну и ту же модель можно использовать для описания широкого класса явлений.

Под моделью (от лат. modulus - мера, образец, норма) в широком смысле в науке принято понимать аналог, «заместитель» оригинала (фрагмента действительности), который при определенных условиях воспроизводит интересующие исследователя свойства оригинала.

К недостаткам термина "модель" следует отнести его многозначность. В словарях приводится до восьми различных значений, из которых в научной литературе наиболее распространены два:

модель как аналог объекта;

модель как образец.

В качестве примера рассмотрим следующее предложение: "Построение моделей данного типа должно стать моделью проведения исследований". В этой фразе модель упоминается сначала как аналог, заместитель реальности, а затем то же слово означает образец для подражания. Конкретный смысл термина обычно ясен из контекста, но в данной книге слово модель будет использоваться только в первом значении.

М.Вартофский рассматривает модели как "картины", соотносящиеся с чем-то. "Эта референция всегда есть соотнесение с чем-то реальным, лежащим вне изображения и репрезентации. Следовательно, исключается какое бы то ни было самоотнесение, ничто не может быть моделью самого себя. Таким образом, «картина» может «походить» на объект или «выглядеть» как объект в самых разных смыслах, начиная с простейшего случая последовательного отображения контуров карты и кончая случаем «представителя» нации, который может отображать, «репрезентировать» ее своими взглядами, предпочтениями, поведением".

Информационный аспект подчеркивается в определении Н.Н.Моисеева. "Под моделью мы будем понимать упрощенное, если угодно, упакованное знание, несущее вполне определенную, ограниченную информацию о предмете (явлении), отражающее те или иные его отдельные свойства. Модель можно рассматривать как специальную форму кодирования информации. В отличие от обычного кодирования, когда известна вся исходная информация и мы лишь переводим ее на другой язык, модель, какой бы язык она не использовала, кодирует и ту информацию, которую люди раньше не знали. Можно сказать, что модель содержит в себе потенциальное знание, которое человек, исследуя ее, может приобрести, сделать наглядным и использовать в своих практических жизненных нуждах. Для этих целей в рамках самих наук развиты специальные методы анализа. Именно этим и обусловлена предсказательная способность модельного описания".

Модели принято делить на содержательные и формальные. Моделирование состоит из двух взаимосвязанных этапов: формулировки модели (постановки задачи) и ее изучения. Методологической основой разработки и исследования рассматриваемых содержательных моделей является системный анализ. Однако применение успешно работающих в естественных науках методов исследования систем в социальной сфере часто оказывается неэффективным. Дело в том, что социальные системы не просто функционируют во времени - они еще принимают решения, осуществляют выбор пути дальнейшего развития. Поэтому в данной книге системный подход дополняют идеи когнитологии - нового междисциплинарного научного направления, изучающего широкий спектр проблем восприятия, понимания и принятия решений.

Изучение модели - "прогон" во времени, оценка роли различных факторов, выявление закономерностей - наиболее эффективно осуществляется с помощью формальных методов анализа, основанных на использовании современных компьютерных технологий и предполагающих существенную корректировку многих устоявшихся стереотипов. Читатель должен научится "читать" уравнения, после чего их запись не составляет труда, а решать их вообще не нужно - за вас, точнее в содружестве с вами, с этим прекрасно справится современное программное обеспечение (в основном используются электронные таблицы.

Основной акцент в данном подходе переносится с математических рассуждений на визуализацию информации, позволяющую получать не только количественные, но и качественные оценки поведения исследуемых социальных систем, не требуя при этом освоения сложного формального аппарата.

Первые представления о системе как совокупности элементов, находящихся в структурной взаимосвязи друг с другом и образующих определенную целостность, возникли в античной философии (Платон, Аристотель). Воспринятые от античности принципы системности развивались в дальнейшем в концепциях Кузанского, Спинозы, в немецкой классической философии они разрабатывались Кантом, Шеллингом, Гегелем.

Принцип системности, выдвижение которого было подготовлено историей естествознания и философии, находит в XX веке все больше сторонников в различных областях знания. В 30-40-е годы австрийский ученый Л. фон Берталанфи успешно применил системный подход к изучению биологических процессов, а после второй мировой войны он предложил концепцию разработки общей теории систем. В программе построения общей теории систем Берталанфи указывал, что ее основными задачами являются: 1) выявление общих принципов и законов поведения систем независимо от природы составляющих их элементов и отношений между ними; 2) установление в результате системного подхода к биологическим и социальным объектам законов, аналогичных законам естествознания; 3) создание синтеза современного научного знания на основе выявления изоморфизма законов различных сфер деятельности.

Общая теория систем, по замыслу Берталанфи, предложившего первую программу построения такой теории, должна быть некоей общей наукой о системах любых типов. Однако конкретные реализации этой и подобных амбициозных программ натолкнулись на очень серьезные трудности, главная из которых состоит в том, что общность понятия системы ведет к потере конкретного содержания. В настоящее время построено несколько математических моделей систем, использующих аппарат теории множеств, алгебры. Однако прикладные достижения этих теорий пока весьма скромны. В то же время системное мышление все чаще используется представителями практически всех наук (географии, политологии, психологии и т.д.). Системный подход находит все более широкое распространение и при анализе социальных систем. Применение понятий системного подхода к анализу конкретных прикладных проблем получило название системного анализа.

Как отмечает В.Н. Садовский, "исторически системный анализ является дальнейшим развитием исследования операций и системотехники, имевших шумный успех в 50-60-е годы. Как и его предшественники, системный анализ (или анализ систем) - это прежде всего определенный тип научно-технической деятельности, необходимой для исследования и конструирования сложных и сверхсложных объектов... В таком понимании системный анализ - это особый тип научно-технического искусства, приводящего в руках опытного мастера к значительным результатам и практически бесполезного при его чисто механическом, нетворческом применении".

Системный анализ занимается не только изучением какого-либо объекта (явления, процесса), но главным образом исследованием связанной с ним проблемной ситуации, т.е. постановкой задачи.

Что же представляет собой системный анализ в настоящее время? Если судить по оглавлению учебника, то его составными частями являются кибернетика, теория информации, теория игр и принятия решений, анализ систем голосования и т.д. Считается, что ученые, работающие в перечисленных и смежных областях наук, испытывают потребность в создании новой научной дисциплины. "Неудивительно поэтому, что многие из наиболее плодотворно работающих в этих нетрадиционных направлениях ученых как бы кочуют из одной области в другую, пытаясь снова и снова подобраться к чему-то все время ускользающему от них и найти для этого «чего-то» наиболее подходящий флаг. Позавчера этим флагом могла служить кибернетика или исследование операций, вчера наука об управлении, сегодня системный анализ, а завтра, возможно, какое-то новое научное направление".

В литературе приводится целый ряд близких по смыслу определений понятия системы и связанных с ним терминов. Прежде чем перейти к более подробному рассмотрению главных мотивов системного анализа, дадим основные определения.

Система есть множество связанных между собой элементов, которое рассматривается как целое.

Структура - относительно устойчивая фиксация связей между элементами системы.

Целостность системы - это ее относительная независимость от среды и других аналогичных систем.

Эмерджентностъ - несводимость (степень несводимости) свойств системы к свойствам элементов системы.

Отметим, что приведенные определения носят скорее характер содержательных пояснений, разъяснений. Все они взаимосвязаны, одно уточняет смысл другого, а в своей совокупности дают первое представление о концепции системного подхода.

Слово "система" широко используется в обыденной речи, являясь частью таких понятий, как система отопления, система розыгрыша первенства в спорте и т.д. Для того чтобы отделить научный смысл термина "система" от посторонних ассоциаций, в англоязычной литературе предлагались различные неологизмы, org, holon, integron, подчеркивающие соответственно органичность, целостность, интегральность, свойственные понятию системы. Однако эти неологизмы не прижились.

Как следует из приведенного выше определения, система представляет собой множество с некоторыми дополнительными характеристиками. Математическое понятие множества является первичным. "Под множеством мы понимаем любое объединение в одно целое М определенных, вполне различаемых объектов из нашего восприятия или мысли (которые называются элементами М)". Когда мы говорим, что множество есть набор или совокупность, то просто поясняем смысл понятия с помощью синонимов.

В настоящее время под системой часто понимают "адаптивное целое", подчеркивая свойство системы сохранять свою идентичность в условиях изменчивости внешней среды.

Хотя прагматические возможности системного подхода пока еще достаточно скромны, его идеи и методы имеют безусловную педагогическую ценность для формирования и развития научного мышления, поэтапного подхода к исследованию сложных проблем. Рассматривая системный анализ как методологию не столько решения, сколько постановки проблем, выделим 11 этапов, следуя которым можно последовательно и системно анализировать конкретную проблему:

1. Формулировка основных целей и задач исследования.

2. Определение границ системы, отделение ее от внешней среды.

3. Составление списка элементов системы (подсистем, факторов, переменных и т.д.).

4. Выявление сути целостности системы.

5. Анализ взаимосвязей элементов системы.

6. Построение структуры системы.

7. Установление функций системы и ее подсистем.

8. Согласование целей системы и ее подсистем.

9. Уточнение границ системы и каждой подсистемы.

10. Анализ явлений эмерджентности.

Классификация методологических подходов

Удобную и достаточно полную классификацию прикладных методологий системного анализа предложили английские ученые Р. Флад и М. Джексон . Классификация позволяет проследить историю развития системных представлений, ориентированных на решение конкретных прикладных проблем, возникающих в социальной сфере и менеджменте.

Флад и Джексон справедливо полагают, что борьба между собой отдельных направлений системного анализа за монопольное владение всей сферой приложений не ведет к успеху. Значительно более продуктивен раздел сфер влияний, т.е. определение тех типов социальных систем, для которых наиболее эффективно использование конкретной методологии системного анализа. Поэтому они начинают с классификации социальных систем.

Простые системы имеют небольшое число элементов. Количество взаимосвязей между элементами невелико, но они хорошо организованы и управляемы. Простые системы почти не зависят от окружающей среды, детерминированы и мало изменяются во времени.

Сложные системы состоят из большого числа элементов, между которыми имеются многочисленные взаимосвязи. Сложные системы эволюционируют, т.е. со временем могут претерпевать существенные изменения. На поведение сложных систем и окружающей среды влияют случайные факторы. Подсистемы могут иметь собственные цели, не всегда и не во всем совпадающие с целями системы в целом.

Следует иметь в виду, что разделение социальных систем на простые и сложные на самом деле является достаточно условным, размытым. Речь идет скорее о тенденциях, а не о реальном различении.

Если разделение систем на простые и сложные - традиционное, то классификация по виду участия элементов и подсистем (индивидов, групп) в социальной системе используется значительно реже. Флад и Джексон рассматривают три вида участия:

1. Унитаризм - высокая степень согласия относительно целей, ценностей, установок. Все принимают участие в принятии решений.

2. Плюрализм - интересы и ценности могут различаться, но согласие все же достижимо за счет компромиссов и выработки приемлемых решений, принимаемых всеми участниками.

3. Принуждение - интересы, цели, ценности и установки различны, что нередко приводит к конфликтам, в результате чего одна часть системы навязывает свои решения другой части.

Методы исследования операций широко используются в самых различных областях человеческой деятельности, но главной целью этого научного направления является решение задач оптимальной организации производственных процессов. Нахождение оптимальных - наиболее эффективных - решений требует использования математических методов и ЭВМ, поэтому последнее время исследование операций все чаще рассматривают как раздел информатики.

Под системотехникой понимается широкий класс методов проектирования как технических изделий, так и систем автоматизированной обработки информации. Поскольку сфера обработки информации на ЭВМ лавинообразно расширяется, то последнее время все большее внимание привлекают методы индустриализации производства систем обработки информации. Значительный интерес представляют так называемые CASE технологии разработки программных систем, которые применяются для:

Бизнес-анализа (решение задач стратегического планирования, управление финансами, определение политики фирмы, обучение персонала);

Разработки программного обеспечения.

CASE CASE (Computer Aided Software/System Engineering) - применение ЭВМ для проектирования систем. система: допускает достаточно простое (лаконичное) формализованное описание; "раскладывается" на относительно простые и понимаемые части. технологии охватывают все этапы жизненного цикла разработки программного обеспечения. Но для нас особый интерес представляет первый этап, на котором формируются цели системы, определяются основные требования - осуществляется постановка задачи. Именно в данном этапе разработки принимают участие руководители организации, менеджеры, бизнес-аналитики, эксперты в различных областях знания (в том числе и социологи). На этом этапе CASE предлагает своего рода технологию группового моделирования проблемы, основанную на методах структурного описания и анализа систем. Моделирование системы заключается в построении взаимосвязанных наборов графических диаграмм. Для построения диаграмм используются достаточно стандартизованные графические символы (визуальные языки проектирования систем), а эффективность процесса проектирования обеспечивается компьютерной поддержкой графических моделей.

При всей перспективности предпринимаемых в настоящее время попыток экспансии данный подход ориентирован на решение формализуемых проблем, характерных для "жестких" систем.

3. Реальность объективная и субъективная. Объективность идеального. Материя как объективная реальность

3.1 Объективная реальность: материя

Философская категория материи, трактуемой как объективная реальность, очень долго вырастала из частных одежд естественнонаучного (физического) и обыденного понимания. В физике материя долгое время отождествлялась с веществом, с тем, что имеет массу и занимает какое-то физическое пространство. В обыденном сознании материя -- это, грубо говоря, то, что можно потрогать руками (задайте себе контрольный вопрос: кого вы считаете материалистом?). Философы пытались связать понятие материи с какими-то универсальными характеристиками, не зависящими от конкретной физической формы реализации. Эти попытки предпринимались в двух направлениях -- гносеологическом и онтологическом.

В теории познания материя тесно увязывается с проблемой истины: существует ли в мире нечто такое, что не зависит от нашего сознания и чему должны соответствовать истинные знания. В случае положительного ответа это нечто и называется объективной реальностью, которая существует независимо от человеческого сознания и отражается им. Именно так определил материю В.И. Ленин . Онтологический подход хочет определить место материи в системе онтологических характеристик бытия, что в идеале должно было бы обосновать и соответствующие гносеологические представления.

Аристотель противопоставил материю как пассивный материал активной форме -- творческому началу, организующему материю. Классический пример: мрамор и статуя из мрамора. Форма здесь понимается не просто как структура, соотношение между элементами состава, но именно как нечто формообразующее. В таком подходе уже заложено противопоставление материи как объекта воздействия активному субъективному началу. Современное понятие ин-формации в свете этого может восприниматься как введение аристотелевской формы внутрь материала, упорядочиваемого информацией. Другая онтологическая линия, идущая от Декарта, связывает материю с атрибутом протяженности. У Декарта ещё нет четкого различения физической и философской трактовки данного свойства. Но в ХХ столетии Тейяр де Шарден вполне определенно противопоставляет материальное, как направленное во вне, идеальному, стремящемуся к внутреннему сосредоточению («сокровенное внутренне вещей»), полагая, что и то и другое существует на любых уровнях развития универсума.

Остается уточнить, что внешнее и внутреннее разделяются не по положению в физическом пространстве, но по отсутствию или присутствию неповторимого спонтанного начала, не сводимого к повторяющимся отношениям: мрамор есть мрамор, но статуя несёт на себе печать индивидуальности творца. Тем самым, как отмечал молодой К. Маркс, жестко детерминированный атом Демокрита является материальным, в то время как атом Эпикура с его спонтанным «отклонением» идеален . Но такая спонтанность по определению индивидуальна и отличает, по Буберу (третья онтологическая линия), имеющее лицо «Ты» от стандартного «Оно».

Таким образом, названные онтологические линии в трактовке материи дополняют друг друга. Материя или объективная реальность предстает не только как не зависящая от человеческого сознания (это частный случай, хотя и очень важный для гносеологии), но как всё (сущие любой природы) в том аспекте, в котором оно противостоит субъективности (внутренней устремленности, исходной интенции-направленности) и определяется внешними повторяющимися отношениями. В материи есть отношение между, но нет идущего изнутри отношения к. Можно, конечно, как это делается в диалектическом материализме, приписывать материи внутреннюю спонтанность, «самодвижение», но тогда мы либо сводим эту «спонтанность» к особого рода структуре («единству и борьбе противоположностей»), либо просто называем материей бытие в целом. В первом случае диалектический материализм не избавляется от ограниченности любого материализма -- редукции уникального к повторяющемуся («атома Эпикура» к «атому Демокрита»); во втором мы попадаем в область спора о словах.

Материалисты полагают, что субъективное внутреннее отношение может быть выведено из объективных внешних отношений («Бытие определяет сознание»). Если встать на такую точку зрения, то надо признать, что когда-то существовало внешнее без внутреннего, изначально фильтрующего его воздействия (душа предстает как tabula rasa -- «чистая дощечка», на которой среда оставляет свои письмена). Но это путь к «инженерии человеческих душ», к полной роботизации человека.

Подлинный пафос материализма, однако, не в этой абсолютизации роли внешней среды, но в уважении к собственным законам (повторяющимся регулярным соотношениям) объективной реальности, с которыми должен считаться субъект. Настоящий материалист -- не тот, кто считает всё духовное производным и второстепенным (в лучшем случае -- полезным катализатором), но тот, кто понимает, что, несмотря на неповторимость наших внутренних субъективных миров, мы все живем в мире объективной реальности и должны, следовательно, вырабатывать к ней адекватное теоретическое и практическое отношение.

Подлинный материалист понимает также, что объективная реальность -- это не только вещество и чувственно воспринимаемые вещи, но и свойства, и отношения, и сущие любой природы в том отношении, в котором они детерминированы внешними взаимодействиями. Так, структура молекулы не менее материальна, чем входящие в неё атомы, объективное направление водного течения, -- чем толща воды, общественные отношения, -- чем вступающие в них индивиды.

Наиболее адекватными формами человеческого освоения объективной реальности являются в теоретическом плане -- наука, а в практическом -- техника. И та и другая основаны на знании регулярных закономерностей. Отказ от их достижений нелеп, но и надежды на то, что они достаточны для решения всех человеческих проблем и понимания онтологии бытия, (как это полагают представители сциентизма и технократизма) также несостоятельны. Проявление и знание законов внешнего (объективного, материального) взаимодействия необходимо, но ещё недостаточно для формообразования бытия и понимания этого процесса.

3.2 Субъективная реальность: мир души

Субъективная реальность -- это такой способ существования сущих любой природы, когда их бытие задается не внешними взаимодействиями, но отношением к интерпретирующей основе другого сущего (субъекта). На этом уровне сущее выступает как репрезентант (представитель, заместитель) другого сущего по отношению к интерпретирующей основе внутреннего мира субъекта. Иными словами, сущее-репрезентант предстает не само по себе, но как носитель информации (сигнал) о другом сущем для третьего сущего: х есть а для М. Всё, что нас окружает, всё, что как-то соотносится друг с другом выступает в разных отношениях и как объективная и как субъективная реальность: это просто разные способы существования, «данности-взятости». Дом, к примеру, объективно есть «машина для жилья», но субъективно он -- и показатель вашего социального статуса, и свидетельство вашего эстетического вкуса, и носитель памяти детства («родительский дом»). Деньги есть раскрашенная бумажка или кусочек металла, но их «сигнальная» значимость совсем в другом -- в том, что они замещают определенное количество товаров и, опять-таки, репрезентируют (символизируют) ваше положение в обществе. Мы живем не только в физическом, но и в информационно-символическом мире.

Не трудно видеть, что этот последний -- у каждого свой. Дом дорог или не дорог в зависимости от связанных с ним ассоциаций, деньги значимы или не значимы для предпринимателя или отшельника (и по-разному значимы для трудоголика, скряги или плейбоя). И поэтому наш образ жизни включает в себя не только объективные условия («финансирование») -- определяется то он субъективной установкой (доминирующим стремлением к творчеству, власти, прибыли, наслаждениям и т. д.). Важно, стало быть, не только иметь то или иное, но и знать, что оно для нас значит. «Всеобщий дизайн», который создал бы условия идеального общества или личного счастья предполагает организацию субъективного, символического мира (культуры ценностей) и на этой основе -- организацию условий реализации данных ценностей (культуры внешнего мира). Для субъекта, руководствующегося для публики лозунгом «накормить народ», (а для себя -- «накормить» по максимуму себя любимого) это, конечно, «слишком абстрактно». Но мыслящий читатель, надеюсь, меня понимает.

Однако это общее понимание субъективной реальности (идеального как противоположности материального) наталкивается, по крайней мере, на две трудности. Во-первых, возникает соблазн отождествления идеального с информацией. На самом деле природа идеального гораздо сложнее -- субъективная реальность имеет информационную природу, но не сводится к ней. Во-вторых, то, что достаточно очевидно для человеческого бытия, надо понять как атрибут мирового бытия в целом (расширить понятие субъективной реальности за пределы бытия личности и общества).

Информация является внешним проявлением субъективной реальности как идеального; причем таким, которое до определенных границ может быть понято как объективная реальность, объективировано: из того, что информация не есть вещество, не следует, что она не может быть материальной. Собственное внутреннее ядро идеального имеет неинформационную природу. В человеческой субъективной реальности, например, психофизиологические процессы носят информационный характер, но душа, которая задает их направленность, информацией не является.

Чтобы снова не запутаться в терминологии, надо четко определить, что мы понимаем под информацией. Понятно, что нас интересует не количественное выражение информации в битах, но её категориальное содержание. Вспомним ещё раз этимологию слова: информация, т. е. передача, введение внутрь какой-то формы, структуры. Попробуем понять, где находится информация и что она собою представляет, на примере человеческого восприятия. Допустим, что мы видим из окна движущийся предмет и понимаем (получаем информацию), что это автомобиль. Проследим этапы данного процесса.

Структура механического движения передается на сетчатку глаза посредством другой (по своей физической природе) структуры -- колебаний электромагнитных волн.

На сетчатке глаза эта структура преобразуется в последовательность биохимических реакций.

Эта последовательность преобразуется в соответствующую ей структуру процессов, передающих возбуждение по нервным путям в зрительный центр коры больших полушарий. В зрительном центре происходят соответствующие молекулярные преобразования. Эта итоговая структура сопоставляется с хранящимся в памяти (тезаурусе) эталонным образом автомобиля, в результате чего происходит узнавание.

Таким образом, осуществляется идентификация разных по своей физической природе структур относительно структуры эталонного образа, элемента априорной информации, которой располагает субъект. Человек, никогда не видевший автомобиля, иначе интерпретирует эти сигналы (чудо, чудовище-дракон и т. п.)

Информация, как видно из этого примера, не является вещью, расположенной вне человека, на сетчатке глаза или в его мозгу. Она суть отношение, в котором узнается определенная структура (организация элементов множества) независимо от природы несущих её сигнальных структур.

Но не то же ли самое происходит, когда мы усваиваем одну и ту же информацию, независимо от языка, на котором она выражена, и способа передачи (устной, письменной, с помощью азбуки Морзе и т. д.)? Не то же ли самое имеет место, когда любой прибор считывает показания, или в случае генетического кода, когда в определенных чередованиях структуры ДНК зашифрованы признаки живого организма? Важно понять (и мой преподавательский опыт свидетельствует, что это дается не так просто), что физические способы передачи информации могут быть разными, но суть дела не в них, а в установлении тождества между структурами отражаемой и отражающей систем, которое влияет на дальнейшее поведение отражающей системы, в замещении внешнего сущего с помощью сигнальных репрезентантов его внутренним репрезентантом (образом). В классической философской традиции, у истоков которой стоит Гегель, такая процедура называется снятием.

Информация, таким образом, информация имеет чисто структурное бытие: «бытие на границах», как сказал бы М.М. Бахтин. Означает ли это, что и субъективная реальность, идеальное в целом также обладает чисто структурной природой и может быть представлена как некий однозначно прочитываемый, формализуемый текст (позиция структурализма)? Нет, не значит. Задумаемся над смыслом стихотворения Ф. Тютчева «Silentium» (молчание): «Мысль изреченная есть ложь», ибо «Другому как понять тебя?» -- ведь «Взрывая, замутишь ключи» и потому «Питайся ими и молчи». По отношению к информации, поддающейся объективации, это явно не так. В самом деле, если мы оба знаем, что такое автомобиль, и один говорит «Я вижу автомобиль», то другой понимает его адекватно и однозначно. Но вот понять до конца, почему мы по разному относимся к этому изобретению цивилизации, (т. е. проникнуть в мир ценностей) уже гораздо труднее, а пережить неповторимые ассоциации, связанные, у кого-то из нас именно с этим автомобилем, вряд ли вообще возможно (даже и для самого талантливого актера). Общее правило здесь таково: чем ближе состояние субъективной реальности к его уникальному началу, тем в большей степени организуемый им пласт внутреннего мира попадает под действие приведенных выше тютчевских строк.

Слепому можно объяснить (дать информацию) цвет как колебания электромагнитных волн разной частоты, но он не может пережить цвет так, как это делает зрячий; а любой зрячий -- так, как талантливый художник (а художник Куинджи, скажем, как художники Айвазовский или Мане). Точно так же человек не может увидеть одни и те же колебания электромагнитных волн, так, как это видит, скажем, пчела. Новая информация интерпретируется через априорную (уже имеющуюся) информацию, через эталонные образы. Но если мы не согласны с тем, что когда-то субъективность была абсолютной tabula rasa (т. е. внутреннего не было, имелся лишь чистый лист бумаги, на котором внешнее пишет однозначно трактуемый текст), то субъективная реальность должна содержать в себе некую доинформационную основу интерпретации. Такой основой являются базовые переживания.

Состояние переживания нельзя свести к информационным цепочкам -- его можно только сопережить в той мере, в какой переживания являются общими для разных субъектов (В.А. Лефевр называет это явление «размножением состояний»). Но в глубине всегда остается нечто непередаваемое, определяющее неповторимую интенцию жизненного мира. И такой жизненный мир есть не только у человека, но и у животного, цветка, камня. Разумеется, есть качественное отличие идеального начала на уровне человека (и мы будем его рассматривать). Но откуда бы оно взялась, если бы в дочеловеческом мире не было бы для этого никаких предпосылок. И снова обратимся к Тютчеву:

Не то, что мните вы, природа.

Не слепок, не бездушный лик.

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Для меня это не «вольная метафора», но краеугольный камень мировоззрения, требующий и за пределами общества видеть не только «оно», но и «Ты». И без такой переоценки ценностей мы никогда не решим экологическую проблему.

Итак, идеальное есть информация + базовые переживания, как индивидуальная основа повторяющихся информационных цепочек. На уровне субъективной реальности любое сущее выступает как репрезентант другого сущего в интерпретации третьего сущего, в основе которой лежит неповторимое бытие-в-себе этого последнего.

Отсюда следует, что субъективная реальность, в отличие от однозначно (в пределе) отражаемой объективной реальности (к чему стремятся наука и техника), в принципе полиинтерпретируема. Адекватной формой его человеческого освоения является искусство в широком смысле этого слова, т. е. и как художественная деятельность и как практическое умение ориентироваться в индивидуальных ситуациях (искусство врача, управленца, «искусство жить», т. е. мудро решать нравственные и иные нестандартные ситуации). Действительно, художественный образ, метафора -- не шарада, которую можно и нужно однозначно «разгадать» (как полагают рационалисты); прелесть художественного искусства как раз и состоит в том, что исполнитель может дать свою интерпретацию творчества автора, а реципиент (слушатель, зритель) -- свою. В практическом искусстве мы также никогда не достигнем такого положения вещей, когда решения полководца, политика или человека, ставшего перед нравственной проблемой, смогут быть «до конца» «научно обоснованы», а голос совести заменен «политтехнологией» или «игротехникой».

В несводимости (нередуцируемости) субъективного к объективному -- истина субъективного идеализма. И она верна по отношению к ядру субъективной реальности так же, как материализм прав по отношению к реальности объективной. «У каждого свой мир» -- это правда, но не вся правда. Отказавшись от неё, мы перестанем уважать самоценность друг друга. Приняв только её, мы будем видеть и уважать только себя, точнее -- свои капризы, не считающиеся ни с субъективностью Другого, ни с объективностью. И мир такого «самовыраженца», пожалуй, пострашнее мира технократа.

Но на чем основано, кроме приведенных выше рациональных аргументов, умение не только уважать законы объективной реальности, но и видеть самоценность бытия-в-себе и бытия-для себя другого субъекта? - На внутреннем признании самоценности мира в целом: душа организует материю, но сама она укоренена в духе.

4. Идеальное

На первый взгляд, к бытию относится все то, что существует - и вещи, и процессы, и свойства, и связи и отношения вещей и процессов. Причем к бытию следует отнести как материальные, так и идеальные (духовные) «вещи», т.е. не только материально-вещественные предметы, но и мысли; не только материальные процессы, но и мышление как нематериальный процесс. Следовательно, можно говорить о бытии материального и бытии идеального. Насколько столь очевидное понимание бытия соответствует реальному бытию? На этот вопрос и дает ответ онтология как философское учение о бытии, его структурах и формах.

Материя - это «объективная реальность, существующая независимо от человеческого сознания и отображаемая им». Сознание - то, что противоположно материи, особый способ (форма) отражения материальной действительности в образах и понятиях.

Материальное - это то, что существует вне и независимо от сознания. Идеальное - 1) это не материальное; 2) существующее благодаря сознанию, содержание сознания.

Объективное - это то, что существует вне и независимо от субъекта, сознания отдельного индивида, сознания отдельного человека. Субъективное - связанное с субъектом, существующее в сознании субъекта. Объективное идеальное - это нематериальное, существующее вне и независимо от сознания отдельного человека; это идеальное, существующее на надындивидуальном уровне. Субъективное идеальное - это идеальное, составляющее содержание сознания субъекта, отдельного человека.

Объективность идеального - после трудов Гегеля - стала бесспорной. С принятия этой объективности (не обязательно - сознательного) начинается всякое культурное философствование. Критика рассматриваемой концепции являлась в значительной степени не философской, поскольку оппоненты Ильенкова выпятили на передний план самое поверхностное - факт объективности идеального и принялись оспаривать его с позиций не медицинского даже - уныло-фельдшерского материализма. Но - вот парадокс - сторонники Ильенкова (философы!), безоговорочно приняв навязанные оппонентами правила игры, не менее темпераментно принялись отстаивать тот же самый факт. Так проблема идеального оказалась втиснутой в прокрустово ложе нерефлексивно-эмпирической оппозиции «в мозгу - вне мозга» и в результате заведена в тупик, где и пребывает по сей день. В рамках же этой оппозиции отсутствует пространство для философской дискуссии.

Едва ли факт объективности идеального вызывал непосредственное сопротивление философских интенций, скажем, Гуссерля или Гадамера (этой объективностью реально конституируется предмет той же герменевтики). Без его признания - эксплицитного или имплицитного - вряд ли было бы возможным победоносное шествие структурализма, начиная с попыток применения структурного метода в специальных дисциплинах (20-е гг. XX в.) и кончая их более поздним философским обоснованием. Объективная реальность идеального буквально стала зримой, осязаемой благодаря современным информационным технологиям (Internet etc.). Хотя уже диктаторы XX столетия (даже самые темные и не искушенные в философских материях) рубке голов иной раз предпочитали сожжение или запрещение книг. Они-то чувствовали, какую опасность таит в себе объективированная, обладающая порождающими и энергийными свойствами сила идеального!

...

Подобные документы

Изучение понятия сознания как общественного феномена. Анализ основных познавательных действий. Определение элементов общественной психологии. Рассмотрение форм и методов социального познания: мыслей и представлений, чувств к другим группам, традиций.

реферат , добавлен 05.09.2010


Проблема сознания в истории философии. Взаимосвязь сознания и самосознания, связь с языком. Соизмерение общественного и индивидуального в философии психологии. Парадокс феномена иллюзорного сознания. Философский аспект сознательного и бессознательного.

реферат , добавлен 10.12.2011


Субъективная и объективная реальность. Знание как продукт взаимодействия субъекта и объекта. Характеристика познавательной деятельности субъекта. Основное противоречие существования субъекта в мире. Реализация субъектом своей конечной причинности в мире.

курсовая работа , добавлен 05.05.2010


Гегелевская модель субъективного духа. Качественная характеристика сверхсознательного и бессознательного уровней сознания. Базовые категориальные структуры сознания. Интерпретация феномена сверхсознания. Реалистический материалистический подход.

реферат , добавлен 30.03.2009


Развитие представлений о бытии в истории философии. Основные специфические формы бытия и их взаимосвязь; объективная и субъективная реальность. Категория "субстанция" и ее интерпретация в разных философских направлениях: монизм, дуализм, плюрализм.

контрольная работа , добавлен 29.03.2016


Возникновение сознания. Впервые сознание как особая реальность, отличная от материальных явлений была выявлена Парменидом. Духовная реальность как составная часть и отражение общественного бытия. Структура общественного сознания: уровни, формы и функции.

реферат , добавлен 10.12.2010


Особенности и сущность объективной и субъективной реальности. История понятия виртуальной реальности, ее типологизация. Проблема онтологического сосуществования реальностей разного иерархического уровня. Характеристика похода к понятию виртуалистика.

курсовая работа , добавлен 11.12.2008


Понятие общественного сознания, его структура и функции. Марксистская парадигма общественного развития. Формирование целостного представления и общественного сознания в контексте развития философии. История философии и методология познания, его ценность.

реферат , добавлен 16.02.2012


Эволюция идеи бессознательного как отражение истории представлений о человеке. Изучение идеи бессознательного в антропологии Канта, Фихте и Шеллинга. Рассмотрение концепции Шопенгауэра о Мировом Духе. Фрейд и особенности его концепции бессознательного.

курсовая работа , добавлен 17.11.2014


Понятие философии как формы общественного сознания, учения об общих принципах бытия и познания. Первый философский уровень мироотражения. Соотношение философии с другими формами общественного сознания. Методы и средства философии, их специфика и черты.

Посмотрев на фото выше, в первую очередь вы заметили стул или обратили внимание сначала на «улыбку», а потом уже поняли, что это стул?.. Или, может быть, вы сначала подумали: «Что за абстракция?»..

Почему мы иногда не замечаем очевидных вещей? Почему нужные люди и мысли встречаются нам в определенное время? Почему у одного человека, стоит ему только подумать о чем-то, тут же получается воплотить мысль в жизнь, а другой — сколь бы сильно не мечтал о чем-то, не может этого получить? Всё дело в волшебных пузырьках! Точнее, в разных реальностях.

Традиционно выделяют три модели реальности:

• объективная реальность;
• виртуальная реальность;

Однако, можно с уверенностью сказать, что даже «объективная реальность» в Земном понимании сильно далека от Действительной Объективности. А кроме того, также отметим, что существуют ещё параллельные реальности, отражённые реальности… Но мы сегодня поговорим больше о субъективной реальности. Что понимается под этим понятием в типичной философии? Внутренний мир человека. Однако, на деле это понятие гораздо глубже.

Ведь каждый из нас складывает и наполняет свою реальность, которая состоит из некой совокупности знаний, устремлений, верований и ошибочных суждений, установок и шаблонов поведения, правил и исключений из них.

Субъективная реальность — простой пример

Проще всего понять это на простом примере. Предположим, на дороге лежит крупная купюра.

Существует три человека с разными субъективными реальностями, но в каждой из них купюра лежит и эти три человека её замечают. Существует еще пять человек с другими субъективными реальностями, но в их реальностях купюры нет — по разным причинам. А потому посмотрим на тех троих.
В реальности одного есть убеждение — поднимать деньги нельзя, иначе быть потере. Человек долго думает, но решается поднять. Через день ему присылают счет на сумму, чуть больше той, что он поднял. Происходит подтверждение принципа, который существует в его реальности.
Второй человек твёрдо верит, что Вселенная послала ему эту сумму под ногами не просто так — он должен её кому-то передать, помочь. Он поднимает деньги, и отправляет их на благотворительность. Позже никакого счета на найденную сумму и иных негативных последствий у него нет. Его реальность не подразумевает «расплаты».
Что же с третьим? Он видит деньги, но колеблется. Потому что знает, что поднимать вроде бы плохо, но при этом четко понимает, что можно поднять и отдать на благо другого. Но его нерешительность берет верх. Он не понимает и уходит. А на следующий день получает штраф ровно на ту сумму, что лежала под ногами вчера. Его реальность учит его — слушать себя и принимать решения.

У каждого своя субъективная реальность

Каждый получает от неё уроки и подтверждения. И каждый, читая одну и ту же фразу, может воспринимать её по своему. Мало того, наша субъективная, персональная, реальность тоже меняется. Именно поэтому мы развиваемся. И то, что месяц назад мы не могли понять, теперь становится очевидным. Потому что наш опыт заставляет нас менять поведение, меняются установки, меняются знания и, как следствие, меняется реальность. Мы меняем реальность, а она в свою очередь меняет нас. Это взаимодополняемый процесс.

Могут ли субъективные реальности человека пересекаться? Безусловно. Они пересекаются не только внутри одной, конкретно вашей, реальности — ведь существуют ещё и параллельные реальности каждого конкретного существования. Но также ваши реальности могут пересекаться с другими реальностями других людей. В противном случае, мы вряд ли понимали бы друг друга. Чем больше «базовых установок» реальности совпадает, тем больше совместимость людей. Однако, полного совпадения реальностей практически невозможно, да и не нужно, достигать.

Отчасти, эта тема перекликается с темой . Но только Свой Путь — понятие чуть более узкое, чем Своя Реальность. Реальность более наполнена и менее очевидна. Более тонко организована. И имеет некоторые законы, по которым всё в ней существует.

Можно назвать эту реальность персональной картиной мира. И если раньше системе миропорядка было выгодно, чтобы субъективные реальности разных людей совпадали по максимуму, то мы и ходили строем в партию, верили в коммунизм и уверенно шагали в светлое будущее. Сейчас эта программа отработана. Ныне система миропорядка претерпевает большие изменения на всех уровнях и слоях — от тонких энергетических до грубых физических. И именно поэтому сейчас всё меньшее число реальностей совпадают больше, чем на половину.

Реальности могут быть очень похожими, но всё-таки неизбежно будут небольшие отличия. С виду все эти скутеры похожи, однако, если присмотреться, между ними все-таки есть отличия…

А потому принципы «не судите, да не судимы будете» и «что посеешь, то и пожнёшь» начинают работать особенно активно — нас учат принимать разные реальности (как свои, так и чужие) спокойно и уважительно. Именно потому не стоит тратить свою энергию, доказывая что-то кому-либо. Потому что, во-первых, это бесполезно — если человек находится в иной реальности, слишком сильно отличающейся от вашей, он просто не «услышит» вас; а во-вторых, потери энергии в процессе доказательных споров, как правило, очень значительны: вы не только «тратите» себя, вы «давите» другого человека, низвергаете ресурсы ситуации и в целом снижаете потенциал той реальности, что образуется при вашем взаимодействии.