Корабль скр пантера его история. «Волк» из Поти. Из истории отечественных самолетов-истребителей

Стажировались мы с Женей Кореньковым на Черном море, в городе Поти на сторожевом корабле «Волк».

Место убогое по сути, но наш народ там и жил, и служил. Делясь впечатлениями о месте своей службы, офицеры без восторга декламировали стихи кого-то из доморощенных стихоплетов: «От не хрен делать на болоте, какой-то хер построил Поти…».

По прибытии на корабль разместили меня в двухместной каюте, где обитали минер, ныне находящийся в очередном отпуске, и начальник РТС.

Начальник РТС, седой капитан-лейтенант лет сорока оказался ярко выраженным «карьеристом», некогда призванным на флот после гражданского ВУЗа. В день нашего знакомства он явился на корабль заполночь, слегка выпивший. Улыбаясь, протянул руку и негромко сказал: «Ты, мичман, зови меня просто Михалыч. Какая уж тут, на фиг, субординация. Через год мне на пенсию».

Раздеваясь ко сну, он извинился за нетрезвый вид, тихо изложив причину употребления спиртного: «Вот, китель новый пошил, обмыть было надо...» Потом лег на койку и практически сразу захрапел. Однако часа в два ночи меня разбудили отборный мат и витиеватая ругань интеллигентного соседа.

Включив для чтения лампочку, расположенную в изголовье, он спугнул стайку небольших серых крыс, камнем упавших вниз откуда-то сверху, с вешалки. Он встал, включил основное освещение и не поверил глазам. Китель, который он повесил на крючок вешалки, был без воротника. Грызуны сожрали всю стойку ворота. Им, очевидно, пришлась по вкусу клеевая основа стойки.

Взбешенный Михалыч объявил своим подчиненным «Большой сбор» И когда те, полусонные, сползлись к его каюте, он, демонстрируя результат крысиного беспредела, голосом крупного военачальника поставил каждому конкретную задачу, объявив всем крысам «газават».

Еще битый час подчиненные несли и устанавливали по всем малодоступным уголкам каюты капканы, петли и разные хитроумные устройства, которыми ушлые матросы зарабатывали себе поощрительные отпуска, отлавливая грызунов.

Под утро я вновь был разбужен, на этот раз сильным металлическим лязгом. Включив освещение, мы увидели, что металлический кожух, прикрывающий идущие вдоль борта кабельные трассы, весом килограммов восемь, бьется о металл палубы с легкостью осеннего листа, а из под него в каюту торчит полуметровый волосатый крысиный хвост, обильно усыпанный мерзкими бородавками. В такт ударам кожуха отчетливо доносилось «поросячье» визжание агонизирующего зверя.

Оперативно подоспевшие матросы извлекли из-под кожуха большой капкан, который сработал, защемив полморды крысиной «маме». Крыса упиралась в него всеми лапами, визжала, заливалась кровью, но освободиться не могла.

Издав победный клич охотника, Михалыч сноровисто привязал к капкану длинный кусок веревки и, держа другой конец в руке, выбросил капкан с крысой в распахнутый иллюминатор.

Послышался всплеск и барахтанье не желающей умирать твари. Тяжесть капкана и вытравленная за борт веревка, как говорят минеры, поставило жертву на заданное углубление «штерто-грузовым» способом.

В то время кораблем командовал капитан 3 ранга Черных, высокий, грузный и лысеющий офицер, с лицом большого обиженного ребенка, вдруг заснувшего с кашей во рту. На всё и на всех он всегда смотрел с откровенной брезгливостью. Это сильно подчеркивали толстые губы, которые он все время кривил в постоянной попытке отсосать языком что-то, застрявшее с обеда между зубов.

А уж пожрать и выпить он любил! Пробу всегда снимал сам, съедая не менее трех-четырех котлет, чем выводил из себя молодого интенданта лейтенанта Прищуру.

Как-то за обедом, в присутствии офицеров штаба бригады, проинструктированный интендантом молодой вестовой подал командиру второе без котлеты, то есть один «голый» гарнир. На вопрос «А где котлета?» тот простодушно объяснил: «Так ведь вы ее, товарищ командир, съели во время снятия пробы».

Тот покраснел и, изобразив гримасу невыносимой боли, как будто ему сделали этой котлетой «контрольный выстрел в желудок», приказал вызвать к нему Прищуру.

С прибытием лейтенанта, щедро брызгая слюной, командир заорал в порыве гнева:

Лейтенант, вы что, ХУИ закончили? - Обидно намекая на Хабаровское училище интендантов.

Никак нет, Краснодарское, товарищ командир, – тушуясь от необычного тона, ответил Прищура.

И какую форму вы носите?

Военно-морскую, товарищ командир.

Вот и носите ее с честью и не прикидывайтесь здесь выпускником пехотного училища. – Почему до сих пор не сдали зачеты на ходовую вахту? Где ваш зачетный лист? Отныне все зачеты у вас буду принимать лично! И с понедельника приготовьте свою службу к проверке! Посмотрим, какие у вас недостачи в имуществе и продовольствии!

На послеобеденном построении, по настоятельной просьбе ЗАМа, был проведен митинг личного состава, обличающий звериную сущность империализма. Причиной его проведения послужила информация СМИ о нарушении разведывательным судном США «Пуэбло» территориальных вод Корейской Народно-демократической республики.

Командир и ЗАМ вышли к личному составу, не договорившись, кому из них выступать. Их короткое шушуканье приобрело тон локального конфликта. ЗАМ, разводя в недоумении руками, укоризненно бросил: «Ведь вы же коммунист!». Черных не заставил себя долго ждать: «Ты тоже член партии…». На что Замполит язвительно парировал: «Здесь, на корабле, я ее мозг, прежде всего». Это прозвучало убедительно, и командир был вынужден «держать слово» перед личным составом. Яркое выступление отца-командира захватывало и воодушевляло…

Слова, как бы выдавливаемые из организма, плыли над баком корабля:

Товарищи матрозы! – лениво, сквозь зубы обратился он к строю. – Каждый из вас за свою службу хочет получить какую-то бзду!

Находившийся позади него ЗАМ встрепенулся, проворно наклонился к его уху и отчаянно зашептал, на ходу исправляя содержание речи: «Не бзду, а мзду, товарищ командир». Тупо посмотрев на ЗАМа, командир продолжил, жуя губами:

– Вот я и говорю, бзду, а империалисты нам не дают съездить в нормальный отпуск по поощрению. Буквально вчера американское судно «Поэблó» нарушило территориальные воды КНДР.

Густо краснеющий ЗАМ опять живо зашептал на ухо командира: «Пуэбло», товарищ командир, «Пуэбло»!

Вот, я и говорю - «Поэблó», – невозмутимо продолжал тот…

Мы тоже стояли в том строю и по своему балдели как от увиденного, так и услышанного…

Утром следующего дня в соединении сыграли тревогу. Причина оказалась серьезной. На потийский рейд прибыл и стал на якорь эсминец под флагом командующего флотом. На нем действительно прибыл новый командующий Черноморского флота адмирал Сысоев, который вступал в должность.

Уже через полчаса с борта баркаса на пирсе появилась его небольшая коренастая фигура, сопровождаемая группой офицеров штаба. Приняв рапорт командира базы капитана 1 ранга Полищука, командующий направился по причалу в сторону трапа СКР «Волк».

Тремя сутками раньше СКР пришел с плановых артиллерийских стрельб и теперь стоял, ошвартованный кормой на своем штатном месте.

Командир Черных с лилово-розовым лицом поросенка, изрядно помятый и какой-то неухоженный, топтался на юте в надежде, что командующий пройдет мимо в здание штаба бригады. Прошлый вечер он ночевал на корабле и по привычке «усугубил». Приезд командующего застал его врасплох, и теперь вид у него был растерянный, как у пешехода на улице, которому в руки внезапно вставили миноискатель.

Врубаться в происходящее он стал только тогда, когда командующий по-мальчишески быстро поднялся по трапу на борт СКР.

Пытаясь тоже изобразить лихость, по-медвежьи приложив «лапу к уху», командир понес свою несуразную фигуру навстречу командующему.

Окинув его внимательным взглядом и не дав даже раскрыть рта, командующий остановил его вопросом:

Командир, когда последний раз корабль выполнял артиллерийские стрельбы?

Получив ответ, Сысоев быстрым шагом направился к кормовому орудию, у которого уже топтались незадачливые комендоры.

Орудие к осмотру, – на ходу скомандовал командующий матросам…

Из открытой казенной части торчал «квач» промасленной ветоши. Внимательно осмотрев 100-милиметровое кормовое орудие, ухватившись за край торчащей из затвора ветоши, он потянул ее на себя. «Квач» подался и выскочил, оголив казенную часть орудийного ствола, из которого вдруг выскочила серая крыса, проворно юркнувшая под башню.

Наблюдавшие это офицеры застыли в ожидании реакции начальника.

Тот еще раз внимательно посмотрел на командира и скрипучим, как несмазанная телега, голосом скомандовал «В кают-компанию!» и направился по правому борту в нос. Грузный Черных, пыхтя, семенил за ним, показывая дорогу. Толпа проверяющих тоже старалась не отстать.

В офицерской кают-компании на кормовой переборке висела на рейках политическая карта СССР, оставленная там замполитом с прошлого понедельника, с политзанятий.

Вошедший командующий, подойдя к ней, молча взявшись за нижнюю рейку, резким движением поднял угол карты.

По переборке с характерным шелестом в разные стороны шустро разбежались потревоженные тараканы. Вконец растерянное лицо командира СКР покрылось крупными каплями холодного пота.

Еще раз посмотрев на командира, Сысоев «проскрипел», уже для командира базы: «Корабль грязный, и командир похож на использованную клизму. Разберитесь в своем хозяйстве. Через неделю проверю еще раз, окончательно».

Покинув СКР, он сел в баркас и убыл на рейд, где дымил котлами все тот же эсминец.

На подведении итогов в штабе базы капитан 3 ранга Черных, несмотря на предыдущие успехи корабля в море в призовом поиске подводной лодки и на торпедных стрельбах, получил свой первый НСС.

На вопрос «За что такая несправедливость, неясно!», командир базы спокойно ответил ему:

Чего тут тебе не ясно-то, командир. Раз командующий тебя назвал клизмой, то будь любезен, полезай в жопу!

Построено: 68

Модификации:

проект 50 – базовый серийный проект (1954 г.)

проект 50ПЛО – модернизированный вариант с усиленным противолодочным вооружение (в 1959-60 гг.) (см. в тексте )

Несмотря на все положительные результаты, полученные при испытаниях, первый послевоенный отечественный СКР был построен ограниченной серией, а по личному указанию И.В.Сталина началась разработка ТТЗ на новый сторожевой корабль с полным водоизмещением в 1200 т проекта 50 .

Совет Министров Союза ССР обязал Министерство судостроительной промышленности и Военно-морское Министерство разработку проекта 50 нового СКР и постройку по этому головного корабля произвести в следующие сроки:

а) закончить разработку эскизного проекта в сентябре и представить в октябре 1950 г. в Совмина СССР;

б) закончить разработку технического проекта в феврале и представить в марте 1951 г. в Совмина СССР;

в) начать постройку головного корабля во II квартале 1951 г. и предъявить его к государственным испытаниям в III квартале 1952 г.

Все работы были поручены ЦКБ-820. В июле-августе 1950 года велись согласования различных технических вопросов, которые позволили бы обеспечить получение заданного водоизмещения и необходимых качеств корабля. Однако в заданных размерах так и не удалось полностью выполнить требования по ветростойкости. Исследования показали, что при линейном размещении ГЭУ можно обеспечить водоизмещение на заданном уровне. В процессе исследования рассматривалась совмещенная схема из двух машинно-котельных установок. Для нее были созданы в СКБК котлы с дутьем в топки типа КВГ-57/28. Котлы были с естественной циркуляцией, вертикальные, с развитой радиационной поверхностью, односторонним протоком дымовых газов, двухфронтовым отоплением. Температура перегретого пара была принята умеренной (370°С), а рабочее давление до 28 кг/кв.см. Новая конструктивная схема корабельного котла была положена в основу создания высокофорсированных малогабаритных котлов для всех классов надводных боевых кораблей послевоенной постройки. Была решена важнейшая задача последующей высокой форсировки топки с увеличением ее тепловой нагрузки в три раза. После многочисленных споров было принято линейное расположение ГЭУ.

Рассматривались и варианты с вооружением, сильно отличающимся от . Так предполагалось заменить две носовые установки Б-34УСМ на одну спаренную установку закрытого типа с теми же 100-мм орудиями, что и в Б-34УСМ. Разработка такой установки велась тогда в ОКБ-172. Делались попытки также заменить МБУ-200 на МБУ-600 и 37-мм автоматы на 25-мм. Все же окончательно состав вооружения корабля отличался от только уменьшением количества установок Б-34УСМ с 4-х до 3-х, количеством труб торпедного аппарата с 3-х до 2-х и уменьшения боекомплекта артиллерии на 15%.

Эскизный проект был выполнен Ленинградским филиалом ЦКБ-820 в срок. В процессе его рассмотрения ВРИО Военно-морского министра адмирал А.Г.Головко утвердил предложение по замене 4 БМБ-1 на 4 БМБ-2. Стандартное водоизмещение, полученное в эскизном проекте, составляло 1059 т. В техническом проекте величина стандартного водоизмещения увеличилась до 1 068 т. В процессе рассмотрения технического проекта, представленного комплекта и в срок, выяснилось, что на корабле невозможно было обеспечить хранение и использование боезапаса снаряженного ТГА в точном соответствии с действующей инструкцией. Вследствие дополнительных объемов, полученных на корабле, даже при существующем стандартном водоизмещении, появилась возможность принять почти вдвое больше топлива (при наибольшем водоизмещении) и довести дальность плавания почти до 2000 миль. Постоянно вызывало нарекание наличие только двухтрубного торпедного аппарата вместо традиционного трехтрубного. Наконец, при утверждении технического проекта был принято решение обязать СКБ-700 МСП по заказу МТУ ВМС разработать в 1951 году технический проект трехтрубного торпедного аппарата применительно к кораблям пр.50 . В дальнейшем эти аппараты были разработаны и устанавливались на кораблях этого проекта.

Главным конструктором СКР пр.50 вначале был Д.Д.Жуковский затем В.И.Неганов и на заключительном этапе с конца 1953 года стал Б.И.Купенский, а наблюдающим от ВМФ был капитан 1 ранга В.С.Авдеев.

Корабль пр.50 также как и СКР был гладкопалубным с продольной седловатостью, однотрубный, с одной мачтой и двумя надстройками. Носовые образования ТЧ по сравнению с СКР были значительно заострены, что по мнению специалистов должно было существенно уменьшить брызгообразование. Данный ТЧ был использован последним главным конструктором в своих дальнейших проектах. По всем боевым постам и помещениям, за исключением бомбового погреба N6, мичманского отсека и румпельного отделения был обеспечен закрытый проход, что было необычно для такого небольшого корабля. Противоосколочной броней толщиной 7-8 мм были забронированы отсеки ГЭУ, ходовая рубка и щиты артиллерийских установок. Весь корпус – электросварной за исключением соединения верхней палубы с бортом и съемных листов. По результатам испытаний и общая и местная прочность были признаны удовлетворительными. Вибрация кормовой оконечности на всех ходах оказалась меньше, чем у ЭМ пр.30-бис и соответствовала временным нормам.

На ходовых испытаниях корабль при нормальном водоизмещении 1134 т развил среднюю скорость хода в 29.5 узлов при 386 об/мин винтов. Несмотря на снижение числа оборотов по сравнению с не удалось избавиться от эрозии на всасывающих сторонах лопастей у ступицы винтов. Корабль также как и предшественник имел два руля, но винты из-за большего диаметра (снижение числа оборотов) теперь выступали за основную линию. Это обстоятельство ухудшило условия прохода корабля по внутренним водным путям и сделало более опасным плавание на отмелях и в устьях рек. В результате проведенных мореходных испытаний при состоянии моря 4,5 и 6 баллов было установлено, что при 4-х баллах волнения скорость хода корабля и использование любых боевых и технических средств было не ограничено. При большем волнении скорость хода снижалась до 23 узлов (6 баллов). При состоянии моря 6 баллов главная артиллерия может быть использована только на скоростях хода до 16 узлов, использование торпедного, противолодочного и минного вооружения невозможно.

Общая оценка маневренных и мореходных качеств корабля была признана удовлетворительной. Мореходность корабля по использованию оружия была оценена величиной в 4 балла, хотя на волнении вплоть до 6 баллов возможно использование артиллерийского вооружения.

Турбозубчатый агрегат корабля ТВ-9 представлял однокорпусную активно-реактивную однопроточную турбину мощностью в 10000 л.с., однопроточного поверхностного конденсатора, расположенного вдоль оси с раздвоением мощности. ТВ-9 мог запускаться в работу из холодного состояния. В период проведения госиспытаний серийных кораблей стали обнаруживаться поломки рабочих лопаток. Специальная комиссия под председательством профессора М.И.Гринберга выяснила, что указанные поломки из-за резонансных колебаний на полных ходах (переднем и заднем). Завод-изготовитель и его СКБТ приняли повышенные против ранее принимаемых в морском турбостроении напряжения, не обеспечил конструктивно и технологически качественное ее изготовление. В апреле и сентябре 1954 г. были приняты постановления СМ СССР, во исполнение которых были произведены исправления дефектов турбин ТВ-9. В связи с этим было введено временное ограничение максимальную скорость хода, ограниченную 25 узлами. Ограничения были сняты в 1955 году. Однако и в дальнейшем существовали неисправности с этими турбинами.

На корабле были установлены три 100-мм орудия типа Б-34УСМА. Наводка артустановок осуществлялась автоматически при помощи дистанционного управления и вручную. Это была первая отечественная универсальная артустановка с автоматическим дистанционным наведением от дальномерного поста (ПУС «Сфера-50»). К АУ серьезных замечаний не было, однако как и на направляющий лоток в ходе эксплуатации прогибался, а гильзоотражатель не всегда обеспечивал свободное выпадение гильз. Для управления стрельбой 100-мм артиллерии установлен стабилизированный визирный пост СВП-42-50 совмещенный с антенной РЛС «Якорь». Дальность ее действия по морской цели 180 каб, а по воздушной до 165 каб. Установленный на корабле двухтрубный торпедный аппарат предназначался для стрельбы только прямоходными парогазовыми торпедами типа 53-38, 53-39, 53-ЗЭУ, 53-51. Новым в радиотехническом вооружении корабля по сравнению с СКР было принятие в качестве РЛС обнаружения надводных целей РЛС типа «Линь», которая могла обнаруживать низколетящие самолеты и гидроакустическую станцию «Пегас-2». При скорости хода СКР около 20 узлов эта ГАС была способна обнаружить ПЛ на перископной глубине на дальности 14 каб, а якорную мину – 7 каб (по техническим условиям было задано всего 3 каб).

Несмотря на многие недостатки, вскрывшиеся в ГЭУ из-за поломок ТВ-9 строительство кораблей пр.50 шло довольно быстро и к концу 1958 г. была построена вся серия в 68 кораблей. Сравнение СКР пр.50 первых серий с зарубежными аналогами показывает, что если по ходовым качествам наш корабль и превосходит их, то по дальности плавания существенно уступал. Это вполне объяснимо, тек как наши корабли не предназначались для сопровождения океанских конвоев. Интегральная оценка вооружения показывает, что СКР пр.50 находился на уровне СКР «Батлер» постройки времен ВMB и уступал СКР типа «Дили» постройки 50-х годов (оба ВМС США). По артиллерийскому вооружению, если рассматривать только максимальную дальность стрельбы и величину минутного залпа, то СКР пр.50 несколько превосходил зарубежные аналоги, однако их башенные установки позволяли использовать артиллерию в условиях более интенсивного забрызгивания и волнения. Наконец автоматические 76-мм артиллерийские установки СКР «Дили» были значительно более эффективны отечественных установок Б-34УСМА при стрельбе по воздушным целям. По противолодочному вооружению превосходство СКР «Дили» было значительным. Так, его торпедные аппараты использовали уже самонаводящиеся противолодочные торпеды, реактивный бомбомет Мк108 имел эффективную дальность стрельбы 4.5 каб и скорострельность до 12 выстрелов в минуту, а установленная на нем ГАС имела дальность обнаружения ПЛ более 30 каб. Только у кораблей, модернизированных по проекту 50ПЛО , противолодочное вооружение и средства его обеспечения стали более или менее отвечать тому времени, но у ведущих морских держав появились уже другие корабли с еще большими противолодочными возможностями.

Модификации. Практически все СКР пр.50 отечественного ВМФ в 1959-1960 гг. были модернизированы по пр.50ПЛО . На них было усилено противолодочное вооружение: бомбомет МБУ-200 был заменен на две РБУ-2500, двухтрубный ТА заменен на трехтрубный ТТА-53-50 для стрельбы самонаводящимися противолодочными торпедами, ГАС «Пегас-2» – на «Пегас-3М». Корабли ранних серий имели РЛС «Гюйс-1М4», которую впоследствии заменили на РЛС «Фут-Н». РЛС управления стрельбой «Якорь» в составе СВП-42-50 была заменена на РЛС «Якорь-М2», РЛС «Линь» – на РЛС «Нептун-М». На двух кораблях (СКР-76 и «Лунь») установили навигационную РЛС «Дон», на «Ягуаре» в 1957 г. — ГАС звукоподводной связи МГ-16 «Свияга». В связи с изменениями вооружения менялись и составляющие нагрузки. Для поддержания остойчивости на заданном уровне пришлось на СКР последних серий и на модернизируемых размещать твердый балласт.

СКР «Архангельский комсомолец» в 1973-74 гг. прошел ремонт с модернизацией и демонтажом торпедного аппарата, на месте которого разместили рубку с аппаратурой РЭБ. На крыше рубки были установлены 4 обтекателя излучателей помех и еще один — на второй площадке мачты (позади РЛС), аналогичные по конструкции наземному комплексу СПН-40 (1РЛ238). В помещении рубки размещались две авиационные станции СПС-22 и СПС-44 для постановки активных помех и станция поиска и помех СПБ-7. Корабль входил в состав Беломорской ВМБ, где обеспечивал прикрытие помехами от разведывательной авиации НАТО полигонов ВМФ во время испытаний подводных лодок и пусков ракетного оружия в районе Неноксы.

На СКР «Ягуар», переоборудованном в опытовое судно ОС-188 в 1977 г., в опытном порядке проходили испытания стрельбовой РЛС МР-100 «Парус». Антенный пост станции установили на крыше рубки вместо СВП-42-50, который перенесли на кормовую надстройку.

На некоторых кораблях в процессе службы были установлены не предусмотренные проектом системы вооружения: на СКР-59 и СКР-73 в 1971 г. установлены два спаренных 25-мм автомата 2М-3М; на СКР-59 в в 1971 г. установлены два 45-мм автомата 21КМ; на нескольких кораблях установлена противодиверсионная ОГАС МГ-7 «Браслет», на некоторых — ГАС звукоподводной связи МГ-26 «Хоста». На одном из СКР проходила испытания противолодочная система ПЛРКК-4500 «Бурун» — на корме были установлены четыре шестиствольных пусковых установки для стрельбы глубинными реактивными бомбами РКБ.

Два СКР, проданные в Финляндию, где их переклассифицировали в фрегаты и переименовали в «Hameenmaa» и «Uusimaa», были модернизированы финнами под свои требования. На них установили дополнительный 30-мм двуствольный автомат АК-230М (на баке), а кормовые зенитные установки В-11М заменили на 40-мм одноствольные «Бофорсы». С 1971 г. оба корабля были переоборудованы в минные заградители. На них сняли кормовое 100-мм орудие и смонтировали помещение для минного боезапаса.

Пять СКР, построенных в Китае, были модернизированы в фрегаты УРО — на них вместо торпедных аппаратов установили строенные пусковые установки противокорабельных ракет.

Программа строительства. Головной СКР проекта 50 был заложен на стапеле завода №445 (ныне завод им. 61 Коммунара) в г.Николаеве 20 декабря 1951 г. и получил наименование «Горностай», спущен на воду 30 июля 1952 года. Принят в состав ВМФ после длительных испытаний только 30 июля 1954 года. Всего до 1958 года было построено 68 кораблей: на заводе №445 (им. 61 коммунара) в Николаеве – 20 единиц, на ССЗ №820 («Янтарь») в Калининграде – 41, на ССЗ №199 (им.Ленкома) в Комсомольске-на-Амуре – 7. Это была первая самая крупная программа постройки СКР отечественного флота, после ЭМ пр.30-бис – вторая в отечественном флоте по численности серия кораблей водоизмещение которых более 1000 т.

Экспорт. 17 кораблей из состава ВМФ СССР были проданы следующим странам: Болгарии – СКР-67 в 1957 г. (переименован в «Дързки»); СКР-53 в 1958 г. («Смели»); «Кобчик» в 1985 г. («Бодри»); Индонезии – «Пума», «Сарыч», «Корсак» и «Гризон» в 1963 г. (переименованы соответственно в «Slamet Rijari», «Jons Sudarso», «Ngurah Rai» и «Mongin Sidi»); «Пеликан» в 1964 г. («Nuku»); «Зубр», «Бизон» и «Аист» в 1965 г. (переименованы в «Hang Tuan», «Kaki Ali» и «Lambung Mangkurat»); ГДР – «Олень» в 1956 г. («Ernst Thalmann»); «Тур» в 1957 г. («Karl Liebknecht»); «Соболь» и «Енот» в 1959 г. («Karl Marx» и «Friedrich Engels»); Финляндии – СКР-69 и «Филин» в 1964 г. (переименованы в «Hameenmaa» и «Uusimaa»). Помимо этого в Китае после передачи полной документации по советской лицензии были построены ещё 5 СКР, переоборудованные позднее китайцами в фрегаты УРО.

Статус. Сторожевые корабли пр.50 (50ПЛО) несли службу в составе ВМФ на всех четырех флотах. Последние корабли этой серии были списаны в 1990-91 годах.

Выполняли боевую задачу по оказанию помощи вооруженным силам Египта: СКР «Ягуар» в 1967 и 1971 гг.; СКР «Пантера» в 1970 г.; СКР «Куница» в 1967 и 1973 гг.; СКР «Ворон» в 1967 и 1968 гг.; СКР-57 в 1968 г.; вооруженным силам Сирии: СКР «Куница» в 1968 г.; вооруженным силам Египта и Сирии: СКР-77 в 1973 г.

Фотогалерея СКР пр.50:

СЕРИЯ:

Ирина Владимировна Волк является довольно заметной и известной личностью в определенных кругах, а в последнее время и среди обычного населения страны.

Основной деятельностью Ирины Владимировны считается руководство пресс-службой ГУЭБиПК МВД РФ в городе Москве. А также успешная женщина носит звание подполковника полиции, занимается юридической, журналистской и писательской деятельностью.

Детские и юношеские годы

Будущая известная персона родилась в столице страны – Москве в 1977 году, 21 декабря. Главой семьи, где родилась девочка, был достаточно популярный в то время художник-иконописец Владимир Алексеевич Волк, являющийся членом международной федерации художников ЮНЕСКО, а также состоящий в рядах Московского союза художников.

А вот второй и, несомненно, прекрасной половиной семьи являлась Светлана Ильинична, мама Ирины, по образованию юрист и обладатель научной степени по одноименному направлению.

Детство маленькой Иры проходило в Москве и именно здесь подрастающая девочка решила непременно следовать традиции и, несмотря на столь сильную творческую составляющую семьи, пойти по стопам матери и дедушки-полковника.

После успешного завершения учебы в девятом классе, юная Ира подает документы для обретения образования в юридическом лицее. Именно в период обучения в учреждении Ирина понимает, что сделала верный выбор и начинает любить свою будущую профессию еще больше.

Окончив лицей, целеустремленная Ирина с успехом поступает в Московскую академию МВД России. Учеба здесь дается девушке легко, а в случае появления сложностей девушка с удивительным для представительницы нежного пола спокойствием преодолевает возникшие проблемы.

В этот период Ирина Владимировна неоднократно участвует в различного рода операциях по изъятию и уничтожению контрафактной продукции, по задержанию фальшивомонетчиков, контрабандистов, взяточников и иных преступных лиц.

Кроме того, хрупкая девушка не просто активно содействует, но и успевает запечатлеть весь процесс на видеокамеру, а полученное видео впоследствии самостоятельно смонтировать и озвучить. Разумеется, тексты к репортажам Ирина также писала в одиночку, не прибегая к чьей-либо помощи.

Обучение в академии МВД действительно считается важнейшим этапом в жизни Ирины Волк, моментом так называемого окончательного самоопределения в плане выбора направления жизненной дороги. Разумеется, студенческие годы были насыщены всевозможными сложностями, но, по словам популярной личности, мыслей о том, чтобы покинуть академию и прервать подготовку у нее не возникало никогда.

Карьерный путь

С красным дипломом завершив период обучения в академии МВД России, Ирина начинает служебную деятельность в отделе по борьбе с нарушениями в отрасли банковского дела. Но через некоторое время, а точнее в 2000 году женщину как молодого специалиста переводят в пресс-службу Управления экономической безопасности и противодействия коррупции.

Этот период жизни Ирины Владимировны также окрашен яркими воспоминаниями непосредственного участия в процессах оперативного характера и именно этот многолетний опыт изучения изнутри подобных мероприятий позволил женщине в будущем построить удивительно разностороннюю в плане деятельности карьеру.

Помимо своей непосредственной службы Ирина Волк в 2004 году защищает диссертацию по теории государства и права и получает степень кандидата наук в области юриспруденции.

А в 2011 году успешную личность переводят на вышестоящую должность, и Ирина Волк становится руководителем пресс-службы Управления экономической безопасности и противодействия коррупции главного управления МВД России по Москве. Период пребывания на главенствующей должности продолжается вплоть до 2016 года.

Ирина Владимировна Волк занимала в 2016 году место временно исполняющей обязанности начальника Управления по взаимодействию с институтами общества и средствами массовой информации МВД. На данный момент полковник полиции Ирина Волк служит в аппарате Министра внутренних дел РФ, на должности «помощник Министра».

Карьера на телевидении

Ирина Волк еще в юношеские годы увлекалась созданием репортажей, что в большей мере проявилось в пору ее студенчества. По мере взросления и восхождения по карьерной лестнице в рамках избранной профессии Ирина Владимировна не теряет интереса к прошлым увлечениям, и телевидение по-прежнему притягивает разностороннюю персону.

В 2002 году Волк начинает работу корреспондентом на канале «Россия» в передаче «Вести – дежурная часть». Новая увлекательная деятельность продолжается вплоть до 2008 года. После чего Ирину приглашают в качестве ведущей на канал НТВ в программу «Внимание: розыск».

К сожалению, недолгое существование проекта определяет и окончание работы в передаче. А с 2014 года неутомимый борец за справедливость в лице хрупкой женщины начинает сотрудничество с каналом Рен-ТВ, где Ирина Владимировна становится ведущей «Экстренный вызов 112».

Писательская деятельность

Помимо участия во всевозможных телепроектах Ирина Волк выпустила в свет несколько статей и публикаций в различного рода журналах. Также телеведущая и юрист является автором нескольких монографий узкой правовой направленности.

Помимо прочих достижений Ирина Волк собственноручно написала несколько книг. В число которых входят такие книги, как «Враги моих друзей», выпущенная в 2008 году и принесшая женщине победу на общероссийском конкурсе МВД «Щит и перо». В 2009 публикуется следующий детектив под названием «Искушение Модильяни», а 2012 год знаменуется выходом книги «Тайна старого замка».

Личная жизнь Ирины Волк

Ирина Владимировна тщательно оберегает от глаз широкой публики какую-либо информацию о своих близких и родных людях. Что вовсе не удивительно. Профессиональная деятельность публичной персоны достаточно опасна и чревата возникновением разного рода неприятных последствий. Поэтому достоверно известно лишь то, что Ирина Владимировна замужем и воспитывает двух сыновей, обауже школьники.

Немного больше открыт доступ к информации об иных предпочтениях и занятиях телеведущей и писательницы, кроме ее непосредственной деятельности. Ирина Волк очень любит экспериментировать на кухне и, несмотря на огромную занятость, всегда находит время побаловать домашних вкусно изготовленными кулинарными шедеврами.

При этом предпочтение отдается исключительно натуральным продуктам и здоровой пище.

А вот свободное время семейное окружение удивительно успешной женщины предпочитает проводить довольно активно.

Это и катание на лыжах, и походы на каток, а в летнее время поездки на велосипеде и путешествия в отдаленные уголки планеты. Ирина Владимировна с мужем любят посещать театральные выступления, выставки, кинопоказы и просто проводить время вдвоем за разговором.

Для поддержания себя в такой невероятной форме одна из эффектнейших представительниц правозащитных органов страны каждую неделю посещает спортзал и привлекает к подобному времяпрепровождению всех остальных членов семьи.

А в дополнение к прочим достоинствам Ирина Владимировна очень любит читать классиков литературы в лице Лермонтова, Пушкина, Мандельштама и слушать музыку Синатры и Луи Армстронга.

Ирина сейчас

Сегодня на погонах Ирины Волк уже три большие звезды. Да, она получила звание полковника полиции. Но это еще нее все ее достижения за последнее время. Главным ее достижением является то, что 10 февраля Ирина была назначена помощницей министра внутренних дел России. Не всякая женщина в 41 год может похвастаться такой карьерой.

Но Ирина Волк не почивает на лаврах. Она, как и прежде, на страже рубежей нашей родины. Так, 28 января 2019 года именно Ирина доложила о том, что из залов Государственной Третьяковской галереи было похищено полотно Архипа Куинджи.

Поскольку работы этого живописца являются российским достоянием, на поиски преступника были брошены самые опытные работники розыска. Конечно, входила в группу и Ирина Волк. Специалисты не подвели. Уже 30 января полотно было не просто найдено, а уже передано Министерству культуры.

Экспорт советской военной техники и вооружения вообще и боевых кораблей в частности был окружен строжайшей тайной, но это не вызвало у меня особых сомнений - режим секретности и сохранения военной тайны для военного человека всегда был на первом месте. Массовый "экспорт" советских боевых кораблей, имевший место в 1957-1964 гг., объяснялся не только политическими расчетами руководства страны, завоевавшей продажей оружия достаточно прочные позиции в "третьем мире", но и "ненужностью" надводного флота. Н.С. Хрущев, сделавший ставку на ракетно-ядерное оружие и вследствие этого начавший сокращение обычных вооружений, с особым рвением расправлялся с совершенно бесполезными, с его точки зрения, надводными кораблями.

Малый противолодочный корабль водоизмещением 207 тонн, длиной 42 м, шириной 6,1 м, скоростью полного хода 26 узлов. Вооружение: два 25-мм спаренных автомата, четыре 5-ствольных установки РБУ-1200 и 2 кормовых бомбосбрасывателя. Экипаж 27 человек.

Все завертелось быстро, даже стремительно - от назначения до перехода корабля в порт Александрия, что потребовало максимального напряжения сил в период подготовки корабля и экипажа до передачи его в АРЕ. Особенно хочется вспомнить и поблагодарить доброй памятью флагманского инженер-механика бригады инженер-капитана 2 ранга И.А. Кирсанова и старшего офицера электромеханической службы технического управления ЧФ инженер-капитана 2 ранга В.М. Никифорова. Они служили не за страх, а за совесть, многие вопросы решали сами. Да и на корабле в целом подчиненные оставляли хорошее впечатление. До сих пор вспоминаю с чувством признательности главного старшину срочной службы Ивана Алексеевича Рязанцева. Исполнял он обязанности командира электромеханической боевой части, но был отлично подготовлен и к выполнению многих других обязанностей.

Деловая и системная работа всего большого флотского коллектива, Технического управления, отделов, управлений и служб флота, проводимая кропотливо и по-деловому, дотошно, порой предвзято, доводили корабль до "товарного вида".

С ЦЕЛЬЮ ЭКОНОМИИ моторесурса переход в порт Александрия проходил под буксиром ММФ. Тем не менее подготовка корабля к переходу Проливной зоны (проливов Босфор и Дарданеллы) проходила по полной программе. Отрабатывались действия экипажа, изучался маршрут перехода и особенности прохождения Черноморской проливной зоны, правила плавания в проливах, действия в экстремальных условиях и многое другое.

Старшим на переход был назначен капитан 3 ранга Виктор Степанищев. Грамотный, спокойный, доброжелательный офицер, не лишенный флотского юмора и иронии. Его практические советы по подготовке корабля значительно облегчили мою деятельность и вселили уверенность в результатах этой непростой задачи. С прибытием в порт он остался советником командира корабля египетского флота.

Переход в Египет прошел благополучно. Погода нам благоприятствовала, и все светлое время суток мы проводили в учениях, тренировках, отработке действий экипажа в различных ситуациях. Учеба проходила более интенсивно, корабль вдали от своей базы, все на месте, береговые дела отошли на задний план, и матросы полностью отдавались службе.

В море крепнет спайка личного состава и больше возможности познать друг друга. Море не прощает ошибок и требует к себе уважения - этого правила я старался придерживаться всю свою службу на кораблях флота.

ПЕРЕДАЧА корабля началась через день после нашего прибытия. Составляя программу сдаточных испытаний, наши специалисты, находящиеся в Александрии, особенно нас не торопили. Египтяне, проявлявшие в приемке кораблей большую щепетильность, естественно, не препятствовали этому. Все это способствовало качественной передаче корабля, оперативному решению возникающих вопросов, передача прошла без существенных замечаний. Все языковые трудности в общении преодолевались разными "способами", при общих положительных результатах. Неоценимую помощь оказал и старший группы военных специалистов в АРЕ, мой однофамилец контр-адмирал К.Н. Васильев.

На ходовых испытаниях корабля в море при передаче присутствовал командующий флотом АРЕ адмирал Асад. Экипаж не подкачал, все режимы по программе испытаний корабля и оружия были выполнены блестяще, и принимающая сторона, арабские офицеры, были довольны. Командующий флотом Египта поблагодарил экипаж, выразил благодарность, а мне вручил инкрустированную деревянную тарелку и позолоченную паркеровскую ручку.

Мы не были избалованы частыми посещениями иностранных портов, да еще со столь теплым климатом, экзотической природой и культурой. Потому нам, морякам, хотелось задержаться в Александрии подольше.

В египетском Порт-Саиде с благодарными арабами. Борт СКР-115. 1973 г.

Пребывание за границей - это тема особого разговора. Завеса между нашими мирами, системами существовала с давних пор, познания были скудными, в объеме школьной подготовки, а реалии при первом и последующих посещениях, особенно командиру и экипажу, преподносили массу сюрпризов. Не обходилось без ляпсусов и ошибок. Но главная задача была выполнена с хорошими результатами, и это были уже приятные успехи.

В ЦЕЛОМ моральное состояние экипажей египетских кораблей, штабов, офицеров, личного состава находилось на низком уровне. Боевая готовность, состояние оружия, технических средств и самих кораблей оставляли желать лучшего, хотя корабли всех типов и катера, купленные в СССР, были современных проектов и новые. Общая организация повседневной жизни, боевой подготовки в целом и тактической подготовки офицерского состава находилась на низком уровне.

В военном порту Александрия практически никакого наблюдения не велось, контроля за безопасностью стоянки египетских кораблей не было, лишь временами незакономерно сбрасывались подрывные заряды как противодиверсионные средства защиты от боевых пловцов.

На кораблях АРЕ бросалось в глаза должностное разделение. Бедный человек никогда не мог стать офицером, вернее, не мог поступить в военное училище - обучение требовало солидных затрат. Офицеры могли сделать с матросом все что угодно. Неоднократно мы наблюдали мордобой и другие изощрённые наказания. Например, матрос с полной выкладкой, противогазом, подсумком с магазинами, автоматом, скатанным одеялом выставлялся на солнце по стойке смирно. И так до тех пор, пока не потеряет сознание или офицер не отменит наказание. Большинство офицеров (связисты, механики, электрики) обучались в Европе - в Германии, Франции, Англии. Практически все они хорошо владели английским языком.

Почти на каждом арабском корабле выделялось место для молитвы, и один из матросов исполнял должность муллы. Пять раз в день муэдзин через усилитель призывал правоверных на молитву. Каждую пятницу все матросы и офицеры съезжались, сходились к мечети. Беспричинно пропустить это святое мероприятие нельзя. Особое место в жизни мусульман занимает Рамадан, месячный пост, когда с восхода и до захода солнца нельзя кушать, пить воду, курить и даже смотреть в сторону женщин. Все правила соблюдались жестко.

ПОСЛЕ ПЕРЕДАЧИ КОРАБЛЯ в ожидании оказии для возвращения в Союз весь экипаж разместили в гостинице "Гайд-парк" в центре Александрии. После сумасшедшего ритма наступило безделье, томительное ожидание возможностей "транспортировки" нас домой, что доставляло массу забот и появились свои трудности. Денег у нас практически не было, скромные командировочные ушли на курево, мелкие и дешевые сувениры. Государство в этом плане не проявило должной заботы о военных моряках, пришлось обращаться в Посольство, чтобы оно помогло в организации отдыха экипажа. Неоценимую помощь оказали и Посол СССР, и адмирал Васильев: экскурсии были организованы прекрасно и проходили почти ежедневно.

Александрия нам была известна из школы знаменитым Фаросским маяком, одним из 7 чудес света, и Александрийской библиотекой. Скромные школьные познания и реальность увиденного - это, как говорят в Одессе, "две большие разницы".

Александрия - город с многомиллионным населением, один из крупнейших античных городов, средоточие культурной и научной жизни Древнего мира. На улицах - переполненные автобусы, облепленные снаружи пассажирами, ослы, быки, повозки, все движется хаотично и без правил. Особое внимание привлекали грузовики, разрисованные пёстрыми картинами.

Город вытянулся на 20 км вдоль побережья Средиземного моря. Прекрасные песчаные пляжи тянутся на много километров. Они украшены разноцветными зонтиками с рекламой и оживляют городские пейзажи. Под зонтами укрываются от палящего солнца египтянки, с ног до головы облаченные в одежды. Так же они и купаются, ведь мусульманкам не позволено выставлять свое тело на всеобщее обозрение.

Рядом с дамами резвятся смуглые детишки под пристальным присмотром строгих египетских папаш. Мы тоже не могли пропустить возможность насладиться купанием в соленой морской воде. Наши сопровождающие арабские товарищи такую возможность предоставили. Это - блаженство, никак не сравнимое с прекрасным Черным морем, да и соленость воды намного больше. Не успели появиться на пляже и раздеться, как тут же попали под египетский сервис многочисленных разносчиков чая, воды, кока-колы, фруктов и многих других соблазнов. Все это ярко и шумно. В Египте нищенство официально запрещено, но существует бакшиш - плата за услуги, от которых, как от надоедливых мух, не знаешь как избавиться, и от этого чувствуешь себя не в своей тарелке. А разрешенные услуги непомерные, непонятные и постоянные. Только благодаря нашим сопровождающим товарищам мы избавились от этой разношерстной толпы "попрошаек". Все увиденное было наградой за все наши труды - и не только мне, но и всему экипажу корабля. Обилие впечатлений не оставляло никаких возможностей на глупые поступки отдельных членов экипажа, все они дорожили тем вниманием, которые им оказывалось. Управлять таким коллективом было в удовольствие.

Особенно всех впечатлило и осталось в памяти посещение летней резиденции последнего короля Египта Фарука - трехэтажного дворца "Эль Монтаза", содержащего более 300 комнат для короля, его родни и многочисленной свиты.

Вход в "Монтазу" охраняют два беломраморных льва. Внутренняя часть дворца поражает восточной роскошью убранства, в комнатах от света множества больших люстр все блестит, там же выставлены для осмотра и личные вещи короля.

Вокруг дворца раскинулся очень красивый парк, цветники, английские газоны. Здесь собрана флора субтропиков Средиземноморья. Прекрасные зеленые кипарисы, огромные гладиолусы, розы и гвоздики придают неповторимый вид этому дворцу. Большинству матросов экипажа, призванных из Карелии, Белоруссии, Средней части России и других мест Союза, все было в диковинку и вызывало восторженные чувства.

Побывали мы и в зимнем дворце Рас Эт-Тин, где король Фарук подписал свое отречение от престола, что стало концом египетской монархии.

ВСЕ ПРЕКРАСНОЕ БЫСТРО КОНЧАЕТСЯ, не стал этот принцип исключением и для нас. Рейсовым теплоходом мы отправились в Одессу, а это уже наш дом - до Севастополя "рукой подать".

Казалось бы, переход из Александрии до Одессы - проторенная тропа, известная. Но одно дело - на своем корабле, отвечая за корабль, экипаж и безопасность плавания. Совсем по-другому чувствуешь себя в роли пассажира на круизном корабле. Белоснежный теплоход, вежливая одесская команда, пассажиры - расслабляющаяся молодежь, почтенные старцы и… смех.

Я все думал, почему они так веселятся, беззаботно и заразительно смеются, так раскрепощены и свободны? По наивности спросил об этом капитана-одессита. "Дорогой друг, - ответил мне одессит, - ты живешь на одну зарплату и скромные суточные, в кармане у тебя пусто, тебе это не понять…". Я не стал оспаривать доводы капитана - не в деньгах же счастье. Мне могут возразить, что в их количестве. Может быть и так, но желание обогащения мои родители во мне не воспитали - что есть, то и есть…

В Одессе пересели на вспомогательный корабль ЧФ, идущий в Севастополь. Это был уже флот, хоть и вспомогательный, но свой, родной. Между белым теплоходом и кораблем ЧФ проводить сравнение просто несерьезно, они решают разные задачи, и условия плавания поскромнее, хотя флотское гостеприимство на высшем уровне и родственно для всех моряков флота. Каждый капитан делает все от него зависящее, чтобы ваше путешествие было приятным и запоминающимся. В этом я убеждался не единожды в своей флотской службе. Александрия и Египет надолго остались у нас в памяти, как экзотическая заморская страна.

В ИЮНЕ 1967 ГОДА сторожевые корабли СКР-13 (командир С.В. Никифоров) и СКР-6 (командир А.П. Дядюн, старпом Л.А. Васильев) после постройки на заводе "Янтарь" в г. Калининграде в сложных условиях совершили переход вокруг Европы из п. Балтийск в Средиземное море. Старший на переходе кораблей - А.Г. Шутов.

Переход продемонстрировал надежные мореходные качества корабля, особенно в Северном море. Ветер у мыса Скаген, самой северной точки Дании, - места, где встречаются два моря - Северное и Балтийское, - достигал 30 м/сек, и встречная волна 4-5 баллов. Для вновь построенного корабля это были штормовые испытания, как и для личного состава.

С прибытием в Средиземное море командованием флота было принято решение СКР-13 и СКР-6 оставить в восточной части Средиземного моря для несения боевой службы. Общее руководство кораблями (смешанная эскадра кораблей ЧФ) на этот период осуществлял командир 20-й дивизии ОВРа контр-адмирал И.Н. Молодцов. Новые сторожевые корабли организационно вошли в состав КПУГ 17-й БПК, включая СКР-40 пр. 159 (командир корабля капитан 3 ранга Антипов), командир группы - командир 17-й БПК ЧФ капитан 1 ранга Солдатов.

В ходе поисковой операции овровская КПУГ в составе 3 сторожевых кораблей проекта 50 - СКР "Волк", СКР "Пантера" и СКР "Ворон", 2 СКР проекта 35 и одного СКР пр. 159 обнаружила АПЛ США и осуществляла за ней длительное слежение. Действия кораблей по поиску и слежению за ПЛ были высоко оценены командованием Военно-Морского Флота. В последующем по результатам поиска КПУГ ОВР был вручен приз Главнокомандующего ВМФ, а корабли награждены грамотами.

В дальнейшем задачей противолодочных кораблей ОВР стало ведение разведки и слежение за АУГ США - АВУ "Америка", АВУ "Саратога". Самолеты НАТО постоянно совершали облеты советских кораблей. В отдельных случаях демонстрировали агрессивность, имитируя атаку и пролетая над кораблями на малой высоте. Артиллерийские установки находились в немедленной готовности к открытию огня.

Оперативная важность решаемых задач, сложная боевая обстановка требовали повышенной ответственности и бдительности, строгости исполнения своих обязанностей и воинского долга. Весь личный состав вел себя мужественно и проявлял готовность выполнить любой приказ.

Обстановка в восточной части Средиземного моря в связи с событиями в Египте была напряженной. 6 июня 1967 года Израиль начал боевые действия против АРЕ. ВМФ усилил группировку сил в этом районе прибытием крейсера "Слава", двух ЭМ пр. 56., БПК пр. 61 и группы подводных лодок.

Прибывший на крейсере командующий ЧФ адмирал В.С. Сысоев вступил в командование кораблями в этом районе. Оперативно была создана группа из СКР проекта 50 - ОКОП (отряд кораблей огневой поддержки), который был направлен в район восточной части Средиземного моря, к порту Хайфа (под руководством капитана 1 ранга Солдатова). Возможное участие Советских войск в обороне Египта очень быстро стало явью, но не сенсацией. Потом все это будет названо "выполнением интернационального долга".

В 1972 ГОДУ уже командиром ЭМ "Напористый" проекта 56 в составе 150-й БРК (командир бригады капитан 1 ранга А.П. Ушаков) я принял активное участие в несении боевой службы.

Корабли 56-го проекта были наиболее удачными надводными кораблями 60-х годов. Обладая высокими скоростями и мореходными качествами, имея мощную и надежную электроэнергетику, эти эсминцы послужили базой дальнейшего совершенствования данного типа боевых надводных кораблей при перевооружении флота ракетным оружием. Офицерский состав корабля: замполит Николай Антонов, старпом - Леонид Румянцев, помощник командира - Александр Карпунькин, командиры БЧ-1 - Мотовилов, БЧ-2 - Эдуард Бортник, БЧ-4 - Твардовский, БЧ-5 - Николай Смирнов, зам. командира БЧ-5 по п/ч - Игорь Олейник, нач. РТС - Георгий Сердюков, инженер РТС - Владимир Жданов, командиры групп: ТГ- Всеволод Литовский, МКГ - Николай Кайстря, ЭТГ - Леонид Гук.

Время командования эсминцем "Напористый" было довольно напряженным и носило динамичный характер. По интенсивности и напряженности это было одно из самых сложных плаваний для меня на кораблях.

Много времени и сил уходило на слежение за авианосцами 6-го флота США. Отрабатывали слежение за АУГ КУГами (корабельными ударными группами), имея в составе КУГ атомную подводную лодку с ракетным оружием. Во время несения боевой службы усиленно занимались и боевой подготовкой. Корабль участвовал практически во всех мероприятиях, много выполняли артиллерийских стрельб. Боевым распоряжением ставилась задача на бой с равноценным "противником", как правило, кораблем США (фрегат или эсминец УРО). Командирами кораблей принимались решения, докладывались командиру бригады, и по условному сигналу начинался тактический этап, "бой надводных кораблей".

Корабли заранее разводились в назначенные районы. Процесс обнаружения, маневрирования для выполнения "артиллерийской стрельбы и торпедной атаки", борьба с водой и пожаром - далеко не полный перечень отрабатываемых этапов современного боя. Все фиксировалось и затем тщательно разбиралось. Никто не хотел быть побежденным.

Эскадрой командовал контр-адмирал Е.И. Волобуев. Его боялись как штабные офицеры, так и мы, корабельные. Посещения кораблей заканчивались разносами как по содержанию кораблей, так и по форме одежды. Особенно доставалось вахтенным офицерам (да и командирам тоже) по знанию вероятного противника, особенно его оружия и самолетов. Матросов на дежурном автомате, несших готовность, опрашивал по знанию силуэтов самолетов ВМС США, их скорости. Командиров батарей и башен -по устройству башни, подлетному времени самолетов. И всех, без исключения, за слабые знания и небыстрые ответы ругал, иногда оскорбительно. Артиллерию своих кораблей он знал превосходно, потому за незнание (или невразумительные ответы) командирами башен, батарей, старшинами орудий доставалось и командирам кораблей.

Вспоминается заход в порт Латакия (Сирия). В 1972 году после полугодовой службы на Средиземном море, без захода в базу, на возвращении, выполнили совместную артиллерийскую стрельбу по берегу с ЭМ "Пламенный" (командир Анатолий Савочкин) на приз Главкома ВМФ. Руководитель стрельбы - начальник штаба бригады Н.К. Федоров. Хочу отметить мое искреннее уважение к Н.К. Федорову. Опыт командования флагманским крейсером ЧФ "Михаил Кутузов" старался передать и нам, командирам кораблей бригады, его служба была для нас примером. Тактичный в обращении с офицерами, теоретик и практик, пунктуально требователен, строг, не допускавший случаев оскорбления и грубости по отношению к матросам и офицерам. Отличный методист, особенно ярко это проявилось при подготовке к нашей совместной стрельбе.

Весь экипаж, от трюмного матроса до наводчика артбашни, я уже не говорю об офицерах и мичманах, жил этими стрельбами. Корабли использовали любую возможность для отработки организации совместной стрельбы по берегу, на ходу. Приз Главкома завоевали наши корабли, а мы с Анатолием Савочкиным были награждены именными биноклями.

Полностью раскрылся талант Н.К. Федорова как воспитателя в училище им. П.С. Нахимова (г. Севастополь), в Нахимовском военно-морском училище и ВВМ училище им. М.В. Фрунзе (г. Ленинград).

В ЯНВАРЕ 1973 года я вступил в должность старшего помощника ПКР "Ленинград" (командир Юрий Аршакович Гарамов, заместитель по политчасти Алексей Михайлович Цикало).

На родном "Ленинграде" под заинтересованным взглядом начальника штаба эскадры контр-адмирала Л.Е. Двинденко (на снимке справа).

Крейсер проекта 1123 являлся принципиально новым кораблем отечественного флота, особенно в отношении конструкции, состава ракетного и радиоэлектронного вооружения, тактике применения.

В апреле 1974 года впервые была поставлена задача крейсеру и авиационной группе провести траление в Суэцком заливе. Операция по разминированию акватории Суэцкого залива была больше политической акцией и проводилась Военно-Морским Флотом бесплатно.

22 августа траление Суэцкого канала было закончено. Совместно отрядом тральщиков и вертолетами было уничтожено 10 мин: одна - вертолетами с помощью буксируемых шнуровых зарядов, четыре - совместно с тральщиками. За участие в боевом тралении Указом Президиума Верховного Совета СССР были награждены: орденом Красной Звезды командир Ю. А. Гарамов; старший авиационный начальник Георгий Никифоров и штурман И.С. Бойко - орденом "За службу Родине в ВС СССР" III степени. Командир отряда капитан 1 ранга Л.Е. Двинденко был награжден орденом Октябрьской Революции.

На возвращении с боевого траления в Сардинском море встретились с ПЛА К-421, провели с ней двустороннее учение. Планом учения предусматривалось: в первые часы - отработка гидроакустиков при движении ПЛА на постоянном курсе, скорости и глубине погружения, далее свободное маневрирование при проходе ПЛА контрольных точек. Соскучились по работе с ПЛ и наши вертолетчики, ведь основное предназначение для них и крейсера - противолодочная подготовка. Это была очень полезная работа, наверное, и для атомохода тоже.

Поход подходил к завершению, экипаж находился в море более 110 суток. Технике требовался ремонт, устали и люди. В Эгейском море выпрыгнул за борт матрос Дюрко, падение его моментально заметили, сыграли тревогу, подняли спасательный вертолет. Барказ по погоде спустить было не реально - море 4-5 баллов.

Вертолет через 20 минут завис над плавающим матросом, опущено на тросе спасательное кресло, влезть в которое матрос не захотел. Экипаж вертолета (майор Радченко, капитан Гринь) наблюдали, как матрос отталкивал кресло и через некоторое время скрылся под водой. Это был суицид на почве психического расстройства. Случившееся омрачило весь экипаж, ведь до Севастополя было уже "рукой подать", но жизнь продолжалась…

6 декабря корабли отряда возвратились в родной Севастополь. В целом, по оценке командующего флотом вице-адмирала Н.И. Ховрина, задачи кораблями отряда и вертолетной эскадрильи выполнены достойно. Итоги похода затем длительно изучались, особенно результаты траления, выводы воплощались в нормативные документ для кораблей и авиации ВМФ.

Скупые цифры: за 115 ходовых дней пройдено 29000 миль, а весь поход составил 175 суток. За этими цифрами - титанический труд сотен матросов, мичманов и офицеров.

С 24 ИЮНЯ ПО 10 НОЯБРЯ 1975 г. "Ленинград" снова на боевой службе в Средиземном море, в ходе которой совершил два деловых визита в порты Дубровник (Югославия) и Александрия (Египет).

Поиск иностранных подводных лодок в различных районах Средиземного моря - вероятных районах их боевого патрулирования - совместно с вертолетной эскадрильей и кораблями эскадры был нашей главной задачей. Много учений провели и со своими подводными лодками, как дизельными, так и атомными, отрабатывая и совершенствуя мастерство противолодочной подготовки. Эти учения были большой школой для штабов, командиров и всего офицерского состава.

4-7 августа совершили деловой заход в порт Александрия. Заход в порт был очень сложным из-за стесненной стоянки судов, но командир корабля Гарамов кораблем управлял уверенно, спокойно, и хотя на борту находился лоцман, его помощи не потребовалось. Стоянка крейсера во внутренней гавани порта на якоре представляла определенную опасность из-за скученности судов всех флагов и размеров, но погода благоволила нам - было тихо, жарко и в целом спокойно.

Через порт проходит 3/4 внешней торговли страны: контейнеры, автомобили, нефть, цемент, уголь, металл, древесина, зерно, а также пассажирские суда. Погодные условия в районе Александрийского порта в целом благоприятные, но иногда порт закрывается из-за сильных ветров и штормов до 20-25 дней в году.

На территории Александрийского порта действовала судоверфь, здесь работали наши специалисты, помогая в сборке судов водоизмещением до 25 тыс.т. У причала судоверфи находились и корабли эскадры - плавбаза "Дмитрий Галкин" и две ПЛ пр. 641 на межпоходовом ремонте и коротком отдыхе. Арабские рабочие верфи привлекались к работам при планово-предупредительных ремонтах ПЛ, хотя специальная подготовка этих "специалистов" была очень слабая, и по оценке инженер-механиков, их привлекали просто для того, чтобы дать работу, укрепляя дружеские связи с Египтом. Вдобавок их кормили в течение рабочего дня, поэтому они приходили на ПЛ даже тогда, когда уже все работы были закончены.

Выход крейсера из порта не прошел незамеченным, вызвал интерес арабов, прессы и экипажей стоящих на рейде судов. Мелодии корабельного оркестра и построенный вдоль бортов экипаж придавали атмосферу торжественности. Возвращались в точку 52 - "деревню Акимовку" (по имени командира эскадры), залив Саллум.

В сентябре провели противолодочное учение по поиску и слежению за ПЛ составом КПУГ в дуэльной ситуации. Руководил учением командир 5-й эскадры ВМФ. В учении принимала участие дизельная подводная лодка Б-312 проект 641 (командир - Георгий Бондаренко). Учение было интересным по замыслу и напряженным.

ПЛ предоставлялась большая свобода при маневрировании курсом, скоростью и глубиной погружения, использовании средств ГПД. Накануне учения командир ПЛ был тщательно проинструктирован командованием эскадры и командиром 42-й бригады 4-й эскадры ПЛ КСФ Виталием Ларионовым (последний руководил оперативной бригадой ПЛ в составе эскадры). Учение прошло сложно, вертолеты и корабли долго не имели контакта, гидрология моря была неблагоприятной для ГАС "Орион" и "Титан". "Слой скачка" (разность температур на границе теплого приповерхностного слоя и холодного нижнего) находился на глубинах 20-40 метров. Затем контакт был установлен ОГАС вертолетами, передан кораблям. Правда, слежение за ПЛ хотя и было установлено, но было неустойчивым, корабли часто теряли контакт, только БГАС "Вега" кораблей работала более уверенно. Командир ПЛ активно и грамотно маневрировал. Вертолеты, корабли и ПЛ отрабатывали учебные атаки ПЛ и НК "использованием" оружия ПЛО. Это была совместная учеба по поиску, слежению и уничтожению ПЛ.

С 30 МАЯ ПО 1 ДЕКАБРЯ 1976 г. снова корабль выполнял задачи боевой службы в Средиземном море. Для меня это был первый выход в должности командира крейсера. С первых дней командования кораблем нашел поддержку со стороны ведущих командиров боевых частей, да и старпомовское наследство перешло в грамотные руки. Старшим помощником был назначен Михаил Григорьевич Кулак, командовал до этого ГБПК "Сообразительный". Заместитель командира крейсера Петр Григорьевич Коробкин работал со мною в старпомовские годы. Оба офицера были фанатами корабельной службы, беззаветно преданные морю, службой которых я был доволен.

Михаил Григорьевич был коммуникабельным, грамотным и инициативным руководителем. Любил четкость и аккуратность во всем, от служебных документов, корабельного порядка и взаимоотношений с офицерами и матросами.

Петр Григорьевич - сибиряк, оптимист в жизни и службе, Политработник с большой буквы, прекрасный семьянин. Его посещения кубриков, боевых постов, мест отдыха матросов были запоминающимися, привносили позитив в службу. Принимал решения немедленно, особенно контролировал службу и становление молодых матросов на первых порах пребывания их на корабле. Его усилия были направлены на сплочение экипажа, формирование в коллективе здорового нравственного климата. Но особый упор он делал на воспитание моряков в духе ответственности за порученное дело.

Помощники командира - Александр Жилин и Михаил Кошуляну. Оба несколько экзальтированны, но беспокойные и трудолюбивые в службе офицеры.

Особенно на крейсере сложен был этап размещения на борту вертолетной эскадрильи. Бытовые условия после домашнего уюта и семейного тепла были для них сложными, и период акклиматизации проходил болезненно. Первым, кто слышал от вертолетчиков все плохое о корабле, был помощник: каюты не прибраны, чего-то не хватает, ковры пыльные и многое другое. Александр и Михаил научились гасить возникающие недоразумения и ладить с летчиками. Все мы прекрасно понимали, что переход с берегового мышления на корабельное требует времени и взаимопонимания. Ведь они - морские летчики и с гордостью носят значок "За дальний поход".

Под стать им были и главные боцмана, вначале Павел Николаевич Залогин, а затем Леонид Ступак. Мичман Залогин пришел с Северного флота, где он служил на КРЛ "Мурманск". Участник Великой Отечественной войны, награжден медалью "За победу над Германией", боцман того славного поколения моряков, для которых корабль - дом, и служба на нем была смыслом его жизни и доставляла радость. Авторитет его на корабле был непререкаем, его уважали и офицеры, и матросы, а в среде мичманов он был "сэнсэй", хотя на кораблях в кают-компании мичманов главный боцман являлся, согласно уставу, начальником. Болел за состояние корабля, верхней палубы и подведомственных ему заведований всей душой. Со всеми офицерами, независимо от возраста и звания, был уважительно тактичен. Домой сходил редко.

Всегда в запасе имел все необходимое для повседневного ухода за кораблем. В этом плане немного был прижимист, как все боцмана. После выхода с завода на корабле запасся краской года на два, и я боялся одного - чтобы не возник пожар, т.к. все свободные боцманские помещения и корабельные "шхеры" были заполнены шкиперским материалом и красками под "завязку". Все корабельные работы всегда согласовывал с помощником и старпомом и дальше руководил работами уже сам. Слабость заимел одну - стал злоупотреблять выпивкой, спирта на корабле, особенно с приходом вертолетной эскадрильи, было в изобилии. Долго и упорно готовил себе замену, и впоследствии старший боцман Ступак достойно занял должность главного боцмана.

Балаклавский паренек, с детства приобщенный к морю, вольной жизни, романтик, но службу любил и гордился этим. Прекрасный пловец и ныряльщик. Это он на рейде порта Бербера ловил лангустов на глубине свыше 10 метров, чего не мог никто из экипажа.

КОМАНДУЯ КРЕЙСЕРОМ, я старался в сложных условиях руководствоваться здравым смыслом, сохранять спокойствие. Понимал, что воля и решимость прямым образом сказываются на моральном состоянии экипажа. И еще - постоянно добивался взаимного понимания командира и экипажа, учился находить контакт с подчиненными, быть с ними доброжелательным и в то же время требовательным и бескомпромиссным. Доверял командирам боевых частей и не лишал их самостоятельности. Осознал еще старпомом, что нельзя без нужды держать личный состав на боевых постах по тревоге. Учения, занятия, тревоги старался чередовать с активным отдыхом, развлекательными и спортивными мероприятиями.

Все мы сознательно и добровольно избрали службу делом жизни. В корабельной службе немало лишений для офицеров, оторванность от дома, жен и невест. Во многом тяжелее матросам, насильно оторванным от земли, производства, учебы и собранным в противную человеческой натуре тесноту железных кубриков. Они остро воспринимают законность и справедливость. Всем нам, но в первую очередь матросам, необходимы уважение и отеческая забота. Конечно, в корабельной жизни немало лишений, облегчить которые не в силах никто, но их-то и должно уравновесить чувство долга. Экипаж может достичь больших успехов, если он проникнут единой идеей, сплочен морским братством. Сохранить и развить воинский дух, которым славен Российский флот со времени Петра!

Возрождение славы крейсера - в руках экипажа, а командир - главная фигура на флоте - должен направлять эту работу. Я надеялся и на помощь командиров боевых частей. Душой офицерского коллектива был Николай Петрович Куделя, командир электромеханической боевой части. Механик от Бога, его обожали матросы и офицеры. Корабль он чувствовал и не чурался черновой работы. Часто, засучив рукава накрахмаленной рубашки, забывая о том, что он приготовился на сход с корабля, вместе с офицерами, мичманами и матросами устранял неисправности техники. Зачастую, доведенный поломками техники до изнеможения, засыпал на пару часов, даже иногда не уходя из машинно-котельного отделения, ПЭЖа (поста энергетики и живучести), чтобы все слышать, видеть и лично руководить.

В 1974 году на переходе Атлантическим океаном на траление мин в зону Суэцкого залива на турбо-циркуляционном насосе НМКО полетел нижний подшипник (заводской брак). Вес ТЦН - сотни килограммов, по счастливой случайности подшипник оказался в ЗИПе на корабле, хотя по спецификации это - деталь базового ЗИПа. Несколько дней и ночей на ходу крейсера устраняли эту неисправность. Работа эта даже в заводских условиях и дока профессиональными рабочими заняла бы не одну неделю. Ближайшие помощники - командир дивизиона движения Петр Суходольский, дивизиона электротехнического Александр Фаломеев, дивизиона живучести Мартынов - были такими же прекрасными и беспокойными специалистами в своем деле, как и сам командир БЧ.

Другим авторитетным и уважаемым офицером на корабле был командир боевой части 6 (авиационная) Николай Александрович Венгеров. Заведование авиационной боевой части не меньше, чем заведование электромеханической боевой части. Оно включает в себя систему материально-технического обеспечения вертолетной эскадрильи, организацию регламентных работ на вертолетах, систему топливозаправки вертолетов керосином, маслами и боезапасом. Хозяйство большое. Два 36-тонных вертолетоподъемника, системы: запуска вертолетов, пожаробезопасности и транспортировки вертолетов. Тягач для развода вертолетов, две цистерны с маслами и керосинохранилище на 360 тонн, 400 80-литровых баллонов с азотом. Два ангара - верхний и нижний.

Прием вертолетной эскадрильи на борт - и заботы увеличиваются. Особенно в начале эскадрилья требовала к себе повышенного внимания. В единственной боевой части крейсера комплектование осуществлялось по разным срокам службы матросов: корабельных специальностей - 3 года, "авиационных" - 2 года, что не способствовало поддержанию нормальных взаимоотношений в этом коллективе. Венгеров, его заместители и помощники (Николай Волошко, Николай Кудинов, Юрий Чернятин, Сергей Лопатин, Виктор Ахрименко, Виктор Мамушкин, Николай Скляренко, Николай Новичихин, Михаил Бичеховский, Виктор Карпало) сумели найти общий язык с вертолетчиками и достойно выполнять главную задачу по обслуживанию вертолетов.

Командир ракетно-артиллерийской боевой части Анатолий Полтавец. Боевая часть - элита крейсера, интеллигенты. Вместе с радиотехнической службой, минерами и связистами - носители особой технической культуры. Их заведования всегда в образцовом состоянии, да и допуск к ним ограничен. Сам Полтавец "штатно" замещал старшего помощника на время его отпуска и пользовался авторитетом у командования и подчиненных. Его командиры дивизионов - Владимир Марченко, Виктор Головко, командиры групп - Владимир Дзюба, Александр Гей, Александр Ильин, Олег Доскато, Виктор Корендович и другие - составляли гордость крейсера. Ракетчики на практических стрельбах и одиночного корабля, и в составе КУГа не завалили ни одной стрельбы. Кроме стрельб по фактическим мишеням, много стрельб "Штормами" проводили по "имитированной" цели на КСИ (контрольно-серийных испытаниях) ракет и при расстреливании РДХ (ракеты длительного хранения). Это тоже были боевые стрельбы, и готовились к ним, соответственно, серьезно.

На борту - штаб во главе с командиром бригады Владимиром Ивановичем Калабиным. Молод, энергичен. У него была удивительная способность в умении находить контакт с подчиненными, быть с ними доброжелательным и в то же время взыскательным, бескомпромиссным. Скор в принятии решений, на мелочи не разменивался, обладал академической памятью. Принципиальное в его деятельности - умение видеть главное в работе, предоставление самостоятельности как на корабле, так и на соединении. Впоследствии вполне закономерен его рост до командира Средиземноморской эскадры и начальника штаба Тихоокеанского флота, получение звания вице-адмирала.

САМЫМ СЕРЬЕЗНЫМ ИСПЫТАНИЕМ для корабля было участие в поисковой операции 1976 года под руководством командира 5-й эскадры. На борту крейсера с нами выходил на боевую службу адмирал Н.Н. Амелько, который в то время занимал должность заместителя Главкома ВМФ по ПЛО. Во время плавания на крейсере он был демократичен, не вмешивался в действия командира корабля и дополнительной напряженности не создавал. Вместе с тем главная задача боевой службы - поисковая операция, и подготовке к ней уделялось основное внимание и штаба бригады, и корабля. Адмирал Амелько познакомился с гидроакустиками, вертолетчиками, ознакомился с условиями службы, быта и отдыха матросов, их подготовкой к предстоящему учению по поиску иностранной ПЛА.

После прибытия в точку 52 начали готовиться к прибытию Главкома. На следующий день Главком прибыл в точку и назначил совещание. Накануне была объявлена и форма одежды на совещание - синяя тужурка, что у офицеров штабов вызвало некоторое замешательство, обычно с прибытием в зону эскадры весь экипаж, включая и офицеров штаба, переодевался в тропическую, облегченную форму, и многие офицеры просто другой формы с собой не брали.

Доклады Главкому прошли гладко и спокойно, в том числе и заслушивание командиров о готовности к предстоящему учению. Главком остался доволен, и с рассветом начались учения.

Вертолеты на выставленном барьере буев в расчетном месте обнаружили ПЛА и начали слежение, в том числе и своими опускаемыми ОГАС. По плану учения необходимо было произвести и замер шумности обнаруженной иностранной ПЛА, что также было выполнено. Данные разведки флота и анализ Н.Н. Амелько по наличию ПЛА в данном районе подтвердился, далее контакт поддерживался и ГАС кораблей, включая и ПКР, другими кораблями КПУГ.

ПЛА активно маневрировала, и только с входом в территориальные воды Италии слежение за ней было прекращено. Далее Главком наблюдал за стрельбой АУ АК-100 ("Лев"-214) СКР "Разительный" по корме КРЛ с выносом по целику. Стрельба была выполнена блестяще и оценена на "отлично", а командир батареи лейтенант Виктор Галактионов получил ценный подарок от Главкома. На заключительном этапе учения прошла комплексная заправка группы кораблей от танкера на ходу, что также впечатлило Главкома, и он объявил благодарность командирам кораблей и капитану танкера "Борис Чиликин". Корабль продолжал нести боевую службу, а большая группа офицеров, в том числе и Главком, на БПК "Очаков" убыли в Севастополь.

ВСПОМИНАЕТСЯ ТАКОЙ СЛУЧАЙ. Корабль с командующим на борту адмиралом Н.И. Ховриным возвращается в главную базу после недельного плавания и проведения масштабного учения всех сил флота: авиации, подводных лодок, кораблей, торпедных катеров по автоматизации процессов управления силами и средствами, включая и авиацию, с использованием системы взаимного обмена информацией. Руководителем был командующий флотом.

БИУС "Корень-1123", "Море-У" и другие модификации аппаратуры были установлены на ПКР "Москва", "Ленинград", БПК "Николаев", "Очаков", "Керчь", "Комсомолец Украины", "Сообразительный". Созданная система использовалась не полностью, единое понимание в этом деле отсутствовало. БИУС на тот период только автоматизировала часть операторской работы личного состава. Освоение АСУ для штаба бригады было совершенно новой задачей, и ее решение требовало специальной подготовки офицеров штаба и личного состава кораблей. Вопросы отображения и обмена взаимной информацией о воздушной, подводной и надводной обстановке, дачи рекомендаций на основе анализа принятой информации по целераспределению внутри ордера кораблей средствам ПЛО, ПВО, РЭБ и наведения истребительной авиации использовались не полностью, отработаны не были. Цели учения - совместно с конструкторами Невского проектно-конструкторского бюро (ЦКБ-17), главными конструкторами всех основных новейших образцов боевой техники и личным составом флота - довести эти системы до надежного боевого применения.

Учение своей цели полностью не достигло, требовались технические доводки всей системы и, главное, связать в единый узел все радиоэлектронные средства не только одного корабля, но и всех кораблей, имеющих БИУС.

На борту крейсера - командование флота, дивизии и бригады, конструкторы ведущих НИИ и КБ. Обстановка настолько напряженная, что не слышно шуток, смеха, которыми славится флот при возвращении в базу. И навигационная обстановка не в нашу пользу: туман, видимость метров 50. Командующий поинтересовался у меня, имею ли я опыт захода в базу ночью (а время около 04.00 утра). Я ответил положительно. "Заходите", - было решение комфлота.

Корабль прошел боновые ворота, как всегда, перед постановкой на бочку спустили кормовой барказ. Повернули на носовую бочку и через несколько секунд увидели все (но первым - комфлот), что корабль движется к кормовой бочке. Напряжение было столь велико, что комфлот дал команду вахтенному офицеру: "Левой машине - средний назад", а я подправил и дал команду: "Малый назад". Обычно в действия командира никто не имеет права вмешиваться, а если и допускается такое, то делается запись в вахтенном журнале: "В управление кораблем вступил …". Я оценивал обстановку и увидел промах, который исправлялся легко при сплошном штиле, но бочку мы метров на 50 проскочили, что также не повлияло на навигационную безопасность.

Командующий уже не вмешивался в мои действия, и корабль быстро встал на бочки. Ховрин командовал крейсером на ТОФ, моряк он был прекрасный. Перед убытием с корабля во флагманской каюте он собрал все руководство дивизии, бригады и корабля, выдал мне "по первое число" за то, что я посмел не выполнить команду командующего. В довершение мне в сердцах было сказано: "Тебе платяным шкафом надо научиться командовать, а потом уже крейсером" (это потому, что матрос-приборщик флагманской каюты убрал плечики вниз шкафа, и Ховрин их не нашел, а я недостаточно качественно проверил перед прибытием командующего флагманскую каюту).

Утром позвонил порученец комфлота и просил не переживать, в целом командующий кораблем удовлетворен. Такой был Ховрин, но авторитет на флоте его был велик, а мне - достойный урок.

По результатам учения были выработаны рекомендации флоту, промышленности, Главному штабу, но, к сожалению, они до конца также не были внедрены. В дальнейшем, при посещении руководящим составом флота фрегата ВМС США "Кауфман" (FFG-59), посетившим в 1989 году Севастополь, нам "продемонстрировали" БИУС "Иджис", организационно-технически объединяющую корабельные средства освещения обстановки, поражения и управления на основе автоматизированных систем боевого управления, что требовала сама жизнь и чего мы достичь не смогли.

В последующем во время моего командования крейсером командующий часто выходил в море и с Главкомом, и с заместителями Главкома, с руководителями Главной инспекцией МО. В присутствии старших начальников Ховрин сдерживал себя, но обстановка на мостике всегда была напряженной, чувствовали это и вахтенные офицеры. На флотских учениях, особенно при работе с ПЛ ночью, когда шли интенсивные полеты вертолетов, самолетов, а в районе задействовано большое количество надводных кораблей, Ховрин никогда не покидал мостик, а "кимарил" в кресле - все слышал и видел. Периодически задавал вопросы по нахождению вертолетов и ближайших кораблей и взрывался, если ответ был неконкретный.

Такой же беспокойный был и член Военного совета - начальник политуправления флота П.Н. Медведев, почти всегда в море, ночью он находился вблизи комфлота.

Флагманский командный пункт флота, авиации, дивизии надводных кораблей и ПЛ, КПУНИА также были развернуты и находились "внизу" корабля, на ФКП - главной палубе, а это хороших спусков-подъемов на 5-6 этажей от ходового мостика. Вся обстановка в море на ФКП контролировалась, велось управление всеми силами, но почему-то командующий редко спускался к ним, старался наблюдать и руководить обстановкой лично, находясь на ходовом мостике. Командир дивизии Л.Я. Васюков, наоборот, на ходовой мостик поднимался только при выходе и заходе крейсера, а руководство силами осуществлялось с ФКП, он требовал от командира корабля управлять кораблем с ГКП, который размещался рядом с ФКП. При поиске ПЛАРБ вероятного противника, учениях с фактическим применением оружия по нескольким воздушным целям (мишеням) управлять надо с ГКП (главного командного пункта), куда стекается вся информация, они для этого и были предназначены. БИУС флагманского корабля и должна была облегчить эту работу командованию по целераспределению и принятию решения на бой. К сожалению, этого не получалось, и БИУС ФКП использовалась только КПУНИА (корабельным пунктом управления и наведения авиацией), хотя вся аппаратура работала исправно. Уверен, что новое поколение морских командиров просто будет вынуждено работать с БИУС, это требование современного скоростного боя, но все это будет по-другому, принципиально иным…

ПОСЛЕ УЧЕБЫ на десятимесячных курсах командиров эскадр, дивизий и бригад в Военно-морской академии (с 19 сентября 1978 г. по 1 августа 1979 г.) в г. Ленинграде получил назначение командиром 11-й бригады противолодочных кораблей 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ. Прежний командир контр-адмирал Н.Г. Легкий уходил на должность заместителя командующего Камчатской флотилией ТОФ.

Штаб бригады: начальник штаба - капитан 1 ранга Ю.И. Ламзин, заместитель по политчасти - В.Н. Москалев, пропагандист - капитан 3 ранга Дьяченко (затем А.Л. Карпенко), пом. по комсомольской работе - старший лейтенант В.В. Перегудов. Флагмана: штурман - капитан 3 ранга В.И. Комченко, вскоре ушел в академию и его сменил капитан 3 ранга Ю.И. Кочетков; специалист по ракетному оружию и артиллерии - капитан 2 ранга В.Г. Брунштейн, его заместитель капитан 3 ранга Б. Асанов (затем капитан лейтенант В.А. Середа); минер, противолодочник - капитан 3 ранга А.А. Сучков (затем О.А. Белонин заменил Сучкова, убывшего в академию). Связист и секретарь партийной организации штаба - капитан 3 ранга З.Г. Ляпин, инструктор ЗАС - мичман Ю.А. Королев. Заместитель комбрига по ЭМЧ - капитан 2 ранга Г.А. Портник, его помощники: электрик - капитан 3 ранга С.П. Будяков, по живучести - капитан 3 ранга В.И. Куц. Флагманский СПС - капитан 3 ранга О.А. Вартанов; флаг-РЭБ - капитан 3 ранга Г.Б. Мякота; флагманский врач - майор В.Н. Цвеловский; начальник ПВО - капитан 3 ранга В.Н. Криванчиков; начальник КПУНИА - старший лейтенант В.Ф. Дьяченко; заведующий СДП - мичман А.Д. Галичанский и заведующий канцелярией простого делопроизводства - мичман Г.А. Рыбалко.

У истоков создания бригады был мичман Дмитрий Кириллович Ширенков, прекрасный специалист, ведавший учетом личного состава по ВУС, глубокопорядочный, спокойный и ровный со всеми офицерами и матросами.

Штаб бригады - отработанный, слаженный коллектив настоящих патриотов, посвятивших свою жизнь морской службе. Вспоминая службу на бригаде, я испытываю чувство гордости. В те годы ее мощь была сопоставима со всем нынешним надводным флотом.

Первоначально задачей бригады было нести боевую службу в Средиземном море не оперативным соединением, а штатно сформированными кораблями из состава дивизии надводных кораблей, поэтому постоянный состав бригады корректировался.

Первая моя боевая служба командиром бригады состоялась через несколько дней после приема и вступления в должность. Корабли бригады готовились к выходу на боевую службу, и положенный контрольный выход кораблей состоялся под контролем командования и офицеров штаба флота, дивизии и подтвердил необходимую готовность.

Решением командующего флотом адмирала Н.И. Ховрина первый выход в должности комбрига на боевую службу состоялся под контролем командира дивизии контр-адмирала Юрия Александровича Стадниченко. 25 августа ПКР "Москва" как флагманский корабль бригады вышел на боевую службу совместно с БПК "Сдержанный" и СКР "Разительный". Командир "Москвы" - Семен Шайкин, старпом - Валерий Долгов, замполит - Виталий Литвиненко. Состав кораблей, выходящих на боевую службу: БПК "Николаев" проекта 1134Б (командир Владимир Куренков), БПК "Сдержанный" проекта 61 (командир Николай Михальченко) и СКР проекта 1135М "Разительный" (командир Виктор Балашов), пр. 1135 - "Ладный" (командир Павел Журавлев). В последующие годы все корабли проекта 1135 ("Деятельный", "Беззаветный", "Безукоризненный", "Пытливый", "Пылкий") вошли в состав бригады.

Юрий Александрович Стадниченко обладал высокой морской подготовкой, командовал новейшими кораблями эскадры, дивизии ЧФ - ГБПК "Красный Кавказ", затем БПК "Николаев". Вскоре стал начальником штаба 30-й дивизии противолодочных кораблей, а затем и командиром дивизии. Совершил несколько дальних походов с выходом в океан, отлично знал оружие кораблей и их боевое использование, умело ориентировался в обстановке и правильно принимал решения.

Прием на борту ПКР "Ленинград" в югославском Дубровнике. Рядом с послом Советского Союза в Югославии Н.Н. Родионовым командир 30-й дивизии противолодочных кораблей контр-адмирал Ю.А. Стадниченко. 1979 г.

Корабли бригады на эскадре организационно входили в состав 52-й ОБНК - оперативной бригады, решавшей в т.ч. задачу как ЗКП 5-й эскадры ВМФ. Все это накладывало дополнительные нагрузки и обязанности на штаб и командование бригады. Предыдущее плавание в районе боевой службы как штаба, так и командования кораблей (кроме части личного состава) уже облегчало решение многих вопросов, да и отношение штаба эскадры было доброжелательное. В общем, определенный опыт плавания в Средиземном море даром не проходил.

Основные задачи бригады: слежение за авианосными группировками, атомными подводными лодками, представлять интересы государства и его флаг на морских просторах. Встреча с командованием эскадры, флагманскими специалистами позволяли получить дополнительные знания по театру, политической обстановке в районе и прилегающих средиземноморских странах, уточнить предстоящие мероприятия оперативной и боевой подготовки. Главная задача кораблей эскадры - не допустить применения оружия 6-м флотом США по территории СССР.

Много времени на врастание в обстановку не потребовалось. Вот уже обжились и втянулись в повседневный ритм походной длительной службы, наладился и повседневный быт личного состава.

Что значила для нас боевая служба? Для кого-то - это одна из строчек в послужном списке, для кого-то - это лейтенантская молодость, для кого-то - это срочная служба, период становления настоящих мужчин. Для большинства из нас - это большая и лучшая часть жизни, а пройденные мили были иногда очень трудными, но всегда бесконечно интересными.

Вскоре СКР "Разительный" убыл на слежение за АВУ "Форестол".

ШТАБ БРИГАДЫ приступил к подготовке поисковой операции по поиску иностранной ПЛА в центральной части Ионического моря. Планировалась и работа с дизельной ПЛ в целях получения практики для гидроакустиков кораблей, вертолетчиков, штаба по управлению кораблями при работе с ПЛ в условиях Средиземноморья. Планировался и деловой заход группы кораблей в порт Дубровник. После практической проверки всех кораблей командование эскадры было удовлетворено их состоянием.

Специфика и условия работы штаба на кораблях бригады, которые вместе находились крайне редко, вынуждали управлять кораблями по средствам связи. Иногда присутствие флагманского специалиста для командира боевой части, группы было просто необходимо, и этого офицера тоже приходилось отпускать на другой корабль, а командиру боевой части временно исполнять и обязанности флагспециалиста. Начальник штаба Юрий Иванович Ламзин большую часть плавания находился в отрыве от штаба, "подстраховывая" молодых командиров, а таких было подавляющее большинство - флот рос. Вениамин Григорьевич Брунштейн, флагарт штаба, почти всегда, в том числе и в базе, оставался за начальника штаба. Это не было хорошо и для Юрия Ивановича, да и дополнительные нагрузки на флагарта не были ему в радость. Однако все понимали друг друга, и никогда никакого открытого ворчания не было.

На якорной стоянке в точке 52 встретились с командиром ПЛ Б-2 проекта 641 капитаном 2 ранга Валерием Георгиевичем Гущиным на тактической летучке и инструктаже по вопросу предстоящей совместной работы. Встреча проходила на КП эскадры, была конструктивной как для штаба бригады, командиров кораблей и вертолетной эскадрильи, так и для командира ПЛ. Обсудили все вопросы, особенно меры безопасности, а также наши действия при попытке возможного слежения за ПЛ кораблями ВМС США. Такие инструктажи, проводимые командованием 5-й ОПЭСК, были очень полезны при фактической работе с ПЛ, и в районе не возникало лишних вопросов.

Командование эскадры: командир контр-адмирал Н.И. Рябинский, начальник штаба контр-адмирал В.Е. Селиванов, начальник ПО капитан 1 ранга С.С. Рыбак. Все прошли большую корабельную службу на ЧФ, БФ, прекрасно разбирались в противолодочных вопросах, да и присутствие командира дивизии Ю. А. Стадниченко облегчало выполнение поставленной задачи. По замыслу учения подлодка должна была скрытно форсировать район, контролируемый кораблями, ведущими поиск ПЛ совместно с вертолетами - "длинной рукой" корабельной поисковой группы.

Ограничения по району маневрирования кораблей и ПЛ, различные условия для работы гидроакустических станций кораблей и ПЛ - все это усложняло выполнение поставленной задачи. Гидрология моря на этот период была неблагоприятна для подкильных ГАС кораблей, большую надежду возлагали на буксируемые ГАС "Вега" кораблей и ОГАС (опускаемые) вертолетов. "Слой скачка" располагался на глубинах 30-50 метров. Чтобы не совсем зря бороздить море, ведь ПЛ имела больше возможностей по уклонению от кораблей и по выходу из полосы поиска, выдавалась контрольная точка, через которую ПЛ должна пройти в определенное время. Как правило, эту информацию имел только руководитель учения, и получение этой информации надводниками походило на детектив, особенно на зачетных и инспекторских учениях. В данном случае любой контакт тщательно классифицировался и с учетом разведданных анализировался.

Контакт был получен на пределе по времени и только поддерживался буксируемыми и опускаемыми ГАС. Подкильные ГАС контакт имели кратковременно, но он был необходим для классификации цели. Вертолеты также держали контакт на ОГАС. Много в этой поисковой ситуации зависит от подготовленности гидроакустиков, штурманов вертолетной эскадрильи. Поэтому такие специалисты всегда в почете на корабле, бригаде, флоте. Их индивидуальные, порой и музыкальные способности, личный опыт фактической предыдущей работы с ПЛ, в том числе и на тренажерах, приносил успех и почет кораблю. На ПКР "Москва" памятны мичман Владимир Михайлович Козлов, мичман Виталий Матвеевич Савицкий, командир гидроакустической группы старший лейтенант Ю. А. Карачев - все они были специалистами высочайшего уровня. Результаты работы с ПЛ стали предметом детального разбора как со штабом, так с командирами и вертолетной эскадрильей.

С 27 СЕНТЯБРЯ ПО 6 ОКТЯБРЯ корабли бригады совместно с ПЛ Б-2 проекта 641 СФ, СКР "Разительный" и СМТ "Ельня" (капитан Михаил Семенович Известков) посетили порт Дубровник с деловым заходом.

При подходе к Дубровнику точного места постановки мы не знали. Было указано, что СКР "Разительный" и подводная лодка Б-2 зайдут в порт, а ПКР "Москва" встанет на якорь. Нас встретил катер, на котором находились: военно-морской атташе, офицер связи и лоцман. Офицер связи указал координаты постановки. Якорное место было в 15 кабельтов от входа в порт. Постановка на якорь много времени не заняла, так как погода была благоприятная. Помощник военно-морского атташе капитан 1 ранга Борис Алексеевич Свиридов проинформировал, что посол СССР в Югославии желает посетить корабли отряда. Для корабля и отряда - это большая честь.

30 сентября состоялся официальный прием посла СССР в Югославии Николая Николаевича Родионова с выполнением всех положенных почестей. Посол выступил перед личным составом, поблагодарил за большую работу - демонстрацию флага СССР за рубежом, сделал запись в Книге почетных посетителей корабля. С ним прибыл и военный атташе полковник Аркадий Антонович Жук, который впоследствии много сделал для отряда кораблей, чтобы отдых моряков был продуктивным и разнообразным.

Интерес к Военно-Морскому Флоту не случаен. Протокольные мероприятия - посещение городских и военных властей и ответный визит на корабль, затем прием, день "открытых дверей", свободное посещение населением кораблей - прошли достаточно организованно. Интерес и уважение к Советскому Союзу были выше всяких похвал. Югославы, особенно старшее поколение, помня помощь в войне с немцами, всегда с уважением относились к русским морякам и всячески это подчеркивали при беседах с матросами и офицерами, делая запись в книге отзывов, с интересом и вниманием знакомились с кораблем. Юрий Александрович Стадниченко как адмирал пользовался большим уважением и вниманием югославских военных.

Снимок хорошо известной операции по заправке группы кораблей на ходу в Средиземном море. Фото с редким ракурсом.

Командование ПЛ (командир капитан 2 ранга В.Г. Гущин, заместитель по политической части капитан 3 ранга А.В. Маненко, старпом капитан-лейтенант Г.С. Бондаренко), подводники так же, как и наш личный состав, после длительного плавания с далекого СФ (г. Полярный и плавание в Средиземном море) наслаждались прекрасной погодой и возможностью прогуляться по прекрасному городу Дубровник. На кораблях отряда командованию ПЛ была предоставлена возможность переговорить по телефону с семьями, а экипажу помыться в нормальной бане. Их служба достойна поклонения. Без кондиционеров, в скромных бытовых условиях, порой на пределе человеческих возможностей несли службу наши подводники. Но в беседе со многими матросами, да и офицерами никогда никто не сожалел о службе на ПЛ и не изъявлял желания перейти на надводные корабли.

ПОСЛЕ ВЫХОДА из Дубровника ПКР "Москва" решением Главкома направлялся в Севастополь для выполнения доработок на ЗРК "Шторм", это было началом подготовки корабля к Инспекции флота МО СССР. Предварительная работа 4-м отделом флота была не совсем конкретной, стенд в Киеве для изменения частот на одном из блоков ЗРК был не готов. Дочернее предприятие от фирмы "Салют", расположенное в г. Киеве, должно было на приборе команд 8К всех ЗРК "Шторм" сделать доработки. Неготовность стенда выяснили только с прибытием крейсера.

От командующего флотом адмирала Н.И. Ховрина по этой организационной недоработке досталось всем. Я с командиром дивизии прибыл к комфлоту для представления в новой должности комбрига. Командующий в довольно резкой форме спросил у меня, почему я здесь, а не в Киеве, и что я сделал, чтобы не задерживать крейсер в базе. К такому повороту я был не готов, да и комфлот не ждал от меня ответа, поскольку подобный вопрос был задан и Юрию Александровичу, и начальнику 4-го отдела флота капитану 1 ранга Г.А. Полозову. Далее нам было высказано много лестных слов о нашей конкретной работе. Отшумев и успокоившись, комфлот приказал послать самолет и все выполнить в установленные сроки.

Возможности флота были громадные, и крейсер вовремя вышел в море для продолжения боевой службы, а я уже следовал в Средиземное море самостоятельно - командир дивизии остался в Севастополе.

С ПРИБЫТИЕМ в зону 5-й эскадры бригада вскоре участвовала в операции по поиску иностранной ПЛА под руководством командира эскадры. Поисковая операция началась с рассветом, поэтому развертывание кораблей проходило ночью на скоростях 20 узлов.

С рассветом КПУГ в строю фронта начала поиск в Тирренском море, вертолеты на удалении 100 км поставили угловой барьер радиогидроакустических буев. Обеспечив постановку барьера, корабли вели поиск в назначенных полосах, а вертолеты контролировали работу буев в готовности к приему контакта. Через три часа поиска сработал буй на южной линии углового барьера. Вертолеты, поставив кольцевой барьер, подтвердили контакт, и все усилия были нацелены на поддержание контакта вертолетами, а корабли шли на прием контакта.

С обнаружением слежения ПЛА увеличила скорость до 12-15 узлов и начала отрыв в территориальные воды Италии. Вертолеты надежно держали контакты на ОГАС. ПКР "Москва" на ГАС "Орион" подтвердил контакт на удалении 3,2 км, а через четыре часа лодка вошла в терводы Италии, и корабли прекратили слежение. По указанию командира эскадры корабли убыли в залив Эс-Саллум. Таким образом, правильно оценив обстановку и особенности района, а также фактор внезапности, который играл главную роль, КПУГ смогла обнаружить подводную лодку и преследовать ее.

Наличие в составе КПУГ ПКР "Москва" сыграло решающую роль в поисковой противолодочной операции. Достойно сработали вертолетчики ночью на удалении более 100 км по выставлению барьера из РГАБ. Слежение осуществлялось до рассвета, когда можно использовать ОГАС вертолетами. Этот опыт работы вертолетов ночью на удалении возможен был лишь при радиолокационном наблюдении за вертолетами и надежной с ними связи. В мирное время меры безопасности полетов исполнялись безукоризненно.

В МОЕЙ КАРЬЕРЕ много было неприятных моментов на море, связанных с циклонами. Но один циклон - "Гортензия" 1986 года в Атлантическом океане - оставил неизгладимую память. Именные циклоны в этом районе Атлантики проходят не часто, хотя сам район по погодным условиям не очень спокойный. За все последующие годы плаваний в океане мне ни разу не довелось попадать в такую критическую ситуацию.

Я, уже в должности командира бригады противолодочных кораблей, с частью штаба бригады находился на борту СКР "Разительный" проекта 1135М (командир капитан 2 ранга Валентин Носачев). Командир атомохода при прибытии в зону эскадры, при форсировании пролива Гибралтар подвсплыл на перископную глубину для "оценки надводной обстановки" и произвел столкновение с советским сухогрузом, перевозящим зерно. Последствия столкновения были тяжелыми, носовой обтекатель гидроакустического комплекса атомохода был разрушен, как и носовая часть легкого корпуса, а сухогруз начал тонуть, приняв большое количество воды. Капитан судна дал "SOS", и экипаж судна во главе с капитаном покинули корабль. Прибывшие спасательные суда из Гибралтара и Марокко сумели отбуксировать судно в Испанию. Резонанс в мировой прессе и ММФ был весьма большой.

ПЛА хода не потеряла и направилась в точку 3, залив Хаммамет, куда прибыла комиссия ВМФ под руководством вице-адмирала М.Н. Хронопуло. По результатам расследования комиссией Главком ВМФ принял решение ПЛА от боевой службы отстранить и следовать на Север. Сопровождать ПЛА поручили СКР "Разительный" и мне, командиру бригады - старшему на переходе ПЛА, до меридиана Англии, там передать лодку кораблям Северного флота.

Атомоход находился на глубине и поддерживал с нами звукоподводную связь, и, по докладу командира лодки, плавание проходило нормально. С выходом в Антлантический океан попали в циклон "Гортензия". Циклон сильного влияния на ПЛА, находящуюся в подводном плавании на глубине 65 метров, не оказывал. Ночь, ураганный шторм (а нахождение в центре циклона для сторожевого корабля пришлось на это время), высоту волны и скорость ветра определить было невозможно. Кренометр и анемометр зашкаливало, а предел на шкале кренометра 50 градусов. Корабль, как щепку, бросало с волны на волну, тонны воды обрушивались на бак и ходовой мостик. Пришлось вспомнить теорию живучести корабля, "угол заката диаграммы Рида", многое другое, в том числе и святителя Николая Чудотворца - Покровителя моряков. Главкомом ВМФ было принято решение ПЛА на встречу с кораблями следовать самостоятельно, а "Разительному" - возвратиться в зону эскадры.

Суровым выдалось испытание для корабля, экипажа, которое выдержали с честью и без потерь людей и техники. Прекрасный офицер - замполит корабля В.А. Чумак уже после выхода корабля из циклона на "спокойную" волну в сердцах произнес: "Спасибо нашему рабочему классу, что строит такие прочные корабли". Осознаешь это только по прошествии многих лет…

Сейчас уже трудно вспомнить, сколько времени я провел непосредственно в Средиземном море из тех пяти лет и двух месяцев, которые я прослужил и командовал 11-й бригадой противолодочных кораблей. По беглому анализу - почти 31 месяц, что дает мне право причислять себя к старожилам Средиземноморской эскадры.

Боевые службы 11-й бригады противолодочных кораблей. Командир бригады контр-адмирал Л.А. Васильев (период 24 августа 1979 г. - 11 ноября 1984 г.).

Дата начала Дата окончания Кол-во дней

1 25.8.1979 г. 3. 3. 1980 г. 187 дней

2 5.3. 1981 г. 6. 8. 1981 г. 140 дней

3 25.2.1982 г. 9.10. 1982 г. 219 дней

4 18.2.1983 г. 5. 9. 1983 г. 191 день

5 5.6. 1984 г. 10.11.1984 г. 155 дней

Итого 892 дня

"В морях твои дороги" - красуется надпись на выпускном училищном альбоме. Мы это писали по наитию, не представляя многообразия служебных и морских дорог. Служба на флоте своим практическим опытом научила понимать, что я могу. Главное: мне везло на прекрасных и замечательных товарищей, прошедших со мной этот почетный, нелегкий путь. Для нас это была просто служба…

Вице-адмирал Лев Алексеевич Васильев. Родился 20 ноября 1936 г. в г. Петрозаводске, Карелия. В 1954 г. окончил среднюю школу и поступил в Североморское ВВМУ в г. Архангельске. В 1957 г. переведен в ВВМУ им. С.М. Кирова (Баку), которое окончил в 1958 г. Окончил Военно-морскую академию. Проходил службу на надводных кораблях Черноморского флота: от командира боевой части до командира корабля - МПК, СКР, ЭМ "Напористый", КРЛ "Ленинград". С августа 1979-го по ноябрь 1984 г. - командир бригады противолодочных кораблей ЧФ. С ноября 1984-го по июнь 1986 г. - начальник вооружения и судоремонта ЧФ - заместитель начальника тыла ЧФ. С 1986 г. - заместитель командующего ЧФ по тылу - начальник тыла ЧФ, с октября 1987 г.- член Военного совета ЧФ. Совершил большое количество дальних походов в Средиземное море, Индийский и Атлантический океаны. Участник боевого траления в Суэцком заливе в 1974 г.
Избирался депутатом Крымского областного Совета.
Награжден орденами Красной Звезды и "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени.